Проект «Сфинкс»

Человек ступил на пол и протянул руку к ранцу «эска». Нащупав ладонью деревянную рукоять, оплетенную кожей морского ската, вытащил из ножен меч. Холодная сталь хищно блеснула, попав на свет. Крот принял боевую позицию, подняв меч над головой, направив острием к существу.

— Ком цу мир, ду, шмутцигэ бастард![18] — с ненавистью сказал Крот, неожиданно для самого себя, перейдя на немецкий язык. Его зубы плотно сжимались на каждой фразе и слова проскакивали сквозь них, как рык загнанного, раненого зверя. — Ком, ду, шуркэ! Ихь вердэ дихь цу танцэн лерэн![19]

Охотник сделал два шага вперед, искривив оскал в подобие усмешки, вызывающей непроизвольный страх и отвращение из-за стекающей по клыкам слюны. Попытался сломать гарпун, но металл оказался пластичным и лишь согнулся.

Крот заметил, что выколотый глаз монстра почти восстановился и сейчас напоминал вздувшийся рыбий пузырь, в котором уже начал образовываться продолговатый черный зрачок. Кровотечение на теле существа практически остановилось. Раны, оставленные ножом и крупнокалиберными пулями — зажили. Лишь возле хромированного стержня гарпуна стекали тоненькие струйки крови.

— Гэрн, ду, русишэ швайн![20] — утробным голосом произнес Охотник, медленно приближаясь. Трос ослаб и начал змеей ложиться на пыльный пол. — Ихь дахьтэ нихьт, дас дас эсэн зэльбст цу мир комэн вирд![21]

Слова монстра замерли в голове Крота. Он пристально посмотрел на Охотника и почувствовал, как мороз прошелся слизкими лапками по коже. Рассудок коротко взвизгнул на высокой ноте. Мысли запутались в догадках и стали искать любую лазейку в смысле сказанного. Они, словно подопытные мыши, бежали по лабиринту мозга, ища правильный выход. Кто он? Инопланетный пришелец или все-таки человек?.. Точнее, мутант, когда-то бывший человеком. Скорее — второе. Монстр, несомненно, очень сильный… и крепкий, как орех. Но ужасная скорлупа уродства скрывает внутри плоть, состоящую из мышц и органов, которые эту «скорлупу» двигают. А раз так, то хоть тот и обладает способностью к невероятной регенерации, но все-таки должен быть смертным. Это давало пусть иллюзорную, но все же мало-мальски ощутимую надежду.

— Вир вердэн дас нох аншауэн![22] — с ухмылкой сказал Крот, поманив рукой к себе Охотника. Пальцы предательски дрожали. Несмотря на кипящую ненависть к чудовищу, страх остался. Он скорчился где-то внутри, шевелился, звенел как лезвие, выжидая момент, чтобы вновь вырваться наружу и расправить длинные щупальца. Приторно-сладкий вкус поднимался из желудка и застревал между зубов. В душе поселилась черная пустота — призрачная, как тень в день похорон у надгробия усопшего.

Монстр зарычал и бросился на человека. Длинные лезвия когтей рассекли воздух возле самого уха Крота, успевшего поднырнуть под руку чудовища и полоснуть его мечом по ребрам. Но удар Охотнику был не более чем хлесткой пощечиной его самолюбию.

Охотник на секунду замер, затем обернулся и, медленно проведя ладонью по ране, поднес окровавленную лапу к глазам. Кровь моментально сворачивалась. Рана затягивалась.

— Флинк, дэр люмп![23] — произнес монстр, готовясь к новой атаке.

— Ганц гэнау! Дэр офэн ист нихьт фюр дихь гэхайцт![24] — с насмешкой сказал Крот.

Охотник задрал голову к сводчатому потолку и захохотал. И этот страшный хохот ворвался в уши Крота, словно ледяной ветер через распахнувшуюся дверь. На мгновенье сорвал все занавески спокойствия и, протанцевав по спине неприятным ознобом, стих. Потом монстр опустил голову и издал хриплый рев, посмотрев на человека кошачьими глазами, в которых уже вместо веселья горела жажда убийства, барахтающаяся в предвкушении крови. Морда перекосилась от ненависти. Пасть медленно раскрылась, обнажив острые клыки.

— Какой ты милый… — жестко усмехнулся Крот. Свет фонаря, пробивающийся из-за спины чудовища, сплел на лице причудливый зловещий узор, как две капли воды схожий с призраком из забытого ночного кошмара.

Человек немного попятился, не отводя от монстра глаз.

Охотник ринулся почти беззвучно, с бешеной скоростью. В этот раз Кроту повезло меньше. Когти-лезвия воткнулись в плечо, пробив кевларовую ткань комбинезона, и подняли человека вверх. В какие-то доли секунды Крот заметил вторую лапу монстра, когти которой вонзились в его живот, прошли сквозь внутренности и перебили позвоночник. Ноги беспомощно повисли. Адская боль взорвалась и растеклась по телу огненной судорогой. В голове зазвенело с такой силой, будто кто-то повернул регулятор мощности до отказа. Во рту стало солоно от приливающей крови.

Превозмогая страшные страдания, Крот собрался с последними силами и ударом меча отсек кисть чудовищу. Провернул клинок в руке и вогнал сверху вниз в тело монстра по самую гарду — в то место, где не было защиты хитиновой брони панциря. На этом силы покинули человека.

Охотник взвыл от боли, судорожно задрожал, а затем резким рывком дернул бьющееся тело вверх и отбросил в сторону.