Проект «Сколково. Хронотуризм». Книга 2

Хотя нет, вот молодая женщина поднимается с места, выходит из-за стола и, кажется, собирается выйти. Но нет — Сара осталась на месте, она схватила со стола акварель с изображением клипера «Флайинг Клауд», прижала картинку к груди и закружилась в обнимку с ней, как в вальсе. И что-то напевала при этом себе под нос, но каждый раз, поворачиваясь лицом к Павлу, женщина смотрела на него пристально, даже чуть настороженно. Она словно ждала чего-то или не решалась что-то сказать — просто тянула время. «Она не выглядит убитой горем вдовой, на глазах у которой умер муж. На самом деле она чему-то очень рада, даже счастлива… Какая чушь лезет в голову… Черт, не надо было столько пить». Здравая мысль пришла в голову слишком поздно: качался уже не только пол под ногами, а также и переборки, и тяжелый стол, и пианино с открытой крышкой и длинным рядом черно-белых клавиш. На столе слабо тренькнули столкнувшиеся боками тарелки, опрокинулась пустая рюмка, из которой пил Павел, а его нож свалился на ковер.

— Я подниму.

Сара аккуратно положила акварель на скатерть, нагнулась и подхватила с ковра нож. И уселась на диван рядом с Павлом, чуть прикусила нижнюю губу и улыбнулась несмело. «Черт, как не вовремя!» — Павел едва не произнес это вслух. Время вдруг словно сорвалось с цепи и рвануло вперед со скоростью хорошего чайного клипера. До возвращения оставалось всего полчаса, и продлить «тур» невозможно ни за какие деньги. «Чек-аут» наступит с минуты на минуту, надо что-то делать — объясняться, говорить, извиняться, наконец. «Надо будет все повторить, вернуться сюда в это же время». Павел снова глянул на часы. Сейчас почти половина шестого утра, надо запомнить. Можно на сутки, можно больше, ведь бригантину найдут только через неделю… Хотя нет, двадцать четыре часа — это сейчас максимальный срок, на большее сколковские умники пока не способны…

— А вы не из Австралии, Патрик. Откуда угодно, только не из Австралии. Но мне, честно говоря, глубоко наплевать на это, — очень тихо проговорила Сара и отвела назад упавшие ей на лоб пряди каштановых волос.

— Верно, не из Австралии, — признался Павел, — я приехал из России.

— Из России? — Сара чуть наморщила лоб и посмотрела в потолок. — Я слышала название этой страны от Бенджамина.

— Если вы посмотрите на карту Северного полушария, то обнаружите ее в самом верху, подо льдами Арктики, — сообщил Павел, — не в смысле подо льдом, а на рисунке, на плане земного шара, ну, вы понимаете…

Коварство крепкого напитка из ячменя и солода проявилось в полной мере. Мысли путались, в висках застучало, а горло перехватил спазм. Павел закашлялся и потер обтянутую высоким воротом водолазки шею. Сара молча и очень внимательно наблюдала за ним и все сжимала в правой руке подобранный с пола тяжелый серебряный нож.

— Вы мне очень помогли, Патрик, вы даже не представляете, что вы для меня сделали. Я очень благодарна вам и очень признательна… — с самым серьезным видом произнесла Сара, но Павел тут же перебил ее:

— О какой благодарности вы говорите! Это я должен благодарить вас, я! За то, что не оставили меня болтаться в море на плоту в окружении акул. Там подошла одна — огромная тварь с черной спиной. — Спазм повторился, и последние слова Павел произнес невнятно.

— Может быть, принести вам воды? — заботливо предложила Сара, но Павел отрицательно помотал головой:

— Нет, просто в горле першит. Я, наверное, действительно простудился от дождя и ветра. Мне редко приходится путешествовать вот так, на парусниках, почти под открытым небом, — Павел говорил первое, что приходило ему в голову. Мысли его сейчас были только об одном: надо вернуться сюда, на покинутую людьми «Марию Селесту», обязательно надо вернуться, и как можно скорее. Может, даже и через несколько дней. Хотя тот профессор в швейцарской клинике говорил что-то о повторном обследовании, но черт с ним — и с профессором, и с обследованием. Осталось — Павел глянул на Биг-Бен в углу кают-компании — всего двадцать пять минут. Надо запомнить это время и сказать им, в лаборатории. А как объяснить свое появление здесь, практически из воздуха? «Пусть сами что-нибудь за мои деньги придумают», — с неожиданной неприязнью и даже злостью подумал Павел. Но тут же отвлекся.

— Патрик, у вас здесь рана, вы помните об этом? — Сара наконец отложила нож и осторожно, кончиками пальцев дотронулась до переносицы Павла.

— Правда? Я уже забыл! — отозвался Павел, схватил Сару за руку и сжал ее тонкие пальцы. — Я обо всем забываю, когда вы рядом. Простите, я не должен вам этого говорить. — Но опомнился он поздно.