Проект «Сколково. Хронотуризм». Книга 2

— Патрик, расскажите мне о Сиднее. Я, правда, был там, но толком ничего разглядеть не успел. Этот грязный городишко вызвал во мне лишь отвращение и желание поскорее сбежать обратно в море. Как вы там живете, как развлекаетесь? По-моему, там можно только пить, таскаться по девкам и охотиться на этих тварей, которые ловко скачут на задних лапах. А передними бьют так, что запросто валят с ног здорового сильного человека, — последние слова Ричардсон произнес вполголоса, не глядя на собеседника. Помощник капитана уставился на яркую эмаль на эфесе сабли так пристально, словно видел ее впервые в жизни.

— Эти твари называются кенгуру, — сообщил Павел, а сам все старался найти повод, чтобы увильнуть от неприятного, даже ненужного разговора. Сара недавно тоже интересовалась подробностями австралийской жизни, но тогда Павлу удалось отделаться общими фразами. А Ричардсон так просто не отстанет, он вцепится в собеседника, как клещ в собаку.

— Да, в самом деле, именно так их и называли, — буркнул помощник капитана, и тут же напомнил: — Ближе к делу, Патрик, расскажите мне о вашем городишке все. Кто знает, где я осяду на старости лет, мир велик, и мне хотелось бы заранее присмотреть себе уголок поуютнее. — Колючий и едкий косой взгляд Ричардсона подтвердил худшие опасения Павла. Отступать ему было некуда.

— Сидней — очень большой и красивый город, там много высоких домов, есть театр, порт и собор — очень красивый, он построен из золотистого песчаника, — произнес он заранее отрепетированную фразу. Только про аквариум решил умолчать, но это ситуацию не спасло.

— Собор? О каком соборе идет речь? О той помойке, которую святые отцы устроили на груде головешек после пожара? Вы врете, Патрик, я просто проверял вас — там нет никакого собора, он сгорел семь лет назад, и его только собирались восстанавливать! Вы никогда не были в Сиднее! — торжествующе проревел Ричардсон, сделал короткое движение правой рукой, и острие изогнутого клинка старинной сабли коснулось кожи на горле Павла.

Он отшатнулся назад и в сторону, но это не помогло: зажатый в угол между граммофоном и надвигающимся на него вооруженным помощником капитана Павел представлял собой отличную мишень.

«Что значит — нет собора? Я что, слепой?» Павел отлично помнил светлые изнутри и покрытые коричневым налетом, как загаром, снаружи стены огромного католического собора и две его башни со шпилями. «Это сто пятьдесят лет назад его не было, вернее, сто пятьдесят лет вперед… Да какая теперь разница… Черт, как глупо все получилось!» — Павел, не отрываясь, смотрел на острие клинка. Его матовая старинная сталь гипнотизировала, не позволяла отвести глаз.

— Кораблекрушение! Так я вам и поверил! А теперь давайте-ка, расскажите мне все и подробно — как вам удалось все это провернуть. И главное, зачем, — Ричардсон говорил очень тихо, но угроза и решимость читались во всем — в движениях, голосе и взгляде помощника капитана. И зажатая в его руке сабля лишь подтверждала серьезность намерений Ричардсона вытрясти из иностранца-«найденыша» максимум информации.

— Что — это? — Павел чуть поморщился от боли — ему в спину врезался острый угол тумбочки. Но деваться было некуда — тусклый блеск металла старинного клинка заставлял сохранять спокойствие и не делать резких движений.

— Кто подослал вас сюда? С кем вы в сговоре? Вы хотели провернуть аферу? На что вы рассчитывали — на страховую премию? На вознаграждение? — Ричардсон вел допрос мастерски, он не давал подозреваемому собраться с мыслями и сказать хоть слово в свое оправдание.

Но Павел и не собирался ничего говорить, он осторожно, сантиметр за сантиметром, сгибал в колене левую ногу с закрепленной на голени кобурой, где лежала «Беретта». Этого маневра Ричардсон не заметил или не придал ему значения — помощник капитана считал, что жертва полностью в его власти. Поэтому он лишь улыбнулся снисходительно, но саблю не опускал.

— Почему вы решили, что все это совершил именно я? — Павел уже нащупал через толстую ткань рукоять пистолета и немного успокоился. Легкий хмель от выпитого слетел уже давно, голова соображала быстро и четко — ситуацию можно изменить в любой момент. Только нужно немного времени, а для этого можно попытаться «включить дурака».

— Кто же еще? Вы вечно первым оказывались возле убитых — и Лоренсонов, и Гондешаля нашли именно вы, — не задумываясь, заявил Ричардсон.

— А врач, фон Штейнен? Он тоже всегда был поблизости. Или о его присутствии на корабле вы забыли? — попытался возразить Павел, но Ричардсон лишь поморщился и с видимой досадой дернул усом.

— Этот дохляк и курицу не прирежет, не говоря уже о человеке. Вы же видели Мартенса — он был здоровенный как мул. Именно он заметил вас среди волн и первым побежал к шлюпке. Знал бы — оставил вас на корм акулам, — отрезал помощник капитана.

Но Павел сдаваться не спешил:

— Но он же врач…

— Он такой же врач, как я — английская королева. Это проходимец и шарлатан, не более. А вот вы, Патрик, настоящая темная лошадка. — Голос Ричардсона стал еще тише, и от злости уже начал звенеть.