Проект «Справедливость»

'К какому ученику?' - хотел спросить я, но неожиданно понял, что знаю ответ. Наш путь лежит к еще одному убийце магов, который закончил губернаторские университеты! Насколько я помню, из всех учеников выжило трое. Вероятно, мы едем к одному из них.

- Разрешите поинтересоваться, а вы-то какое отношение имеете ко всему этому? Иванна, вы ведь служите в жандармерии Лима.

- Да, - согласилась девушка. - Я сначала была в числе людей графа Андра… вы знаете, как набираются жандармы Лима, Глеб? Каждый из титулованных особ дает своих людей, снимая с них клятву верности, если конечно такая клятва когда-нибудь произносилась. Мы приносим другую клятву… которую лучше не нарушать, но частенько сохраняем хорошие отношения с прежним начальством. Граф Андр доверяет мне, даже разрешает пользоваться каретой с его гербами и дарит другие… льготы. Так поступают многие титулованные особы. Конечно, жандармы не имеют права разглашать тайны, мало кто готов пойти на такое серьезное нарушение, но мы здесь в Лиме преуспели в намеках и недомолвках. Умный поймет, а титулованные особы не вчера родились, Глеб. Намеки они понимают с ходу.

- Но при чем здесь граф Андр? - удивился я, подозревая, что Иванна пытается увильнуть от прямого ответа на мой вопрос. - Я спрашивал, какое отношение вы имеете к губернатору старого города и его ученикам.

Девушка нахмурилась и отвернулась еще больше, хотя это казалось невозможным. Она смотрела в окно, провожая глазами фонари.

- Я нарушила свой долг, Глеб, - наконец отвечает Иванна. - Долг полицейского. Согласилась на то, на что соглашаться ни в коем случае нельзя.

О, похоже, мою очаровательную знакомую элементарно купили, склонив к сотрудничеству. Или шантажировали? Мне хотелось бы знать ответ, но я задал другой вопрос, более важный.

- А что же полицейским бывает за измену, если она вдруг открывается? - спросил я, вспоминая одного знакомого, ныне уже покойного, мага.

Лицо Иванны помрачнело, не теряя, впрочем, привлекательности.

- Об этом лучше не спрашивать, Глеб. Кары, практикуемые титулованными особами, не идут ни в какое сравнение с нашей судьбой.

- Я примерно так и думал. Дело в том, что буквально вчера обездвижил полицейского из Лима… продажного полицейского, как понимаю. А он, когда начался допрос, взял и покончил с собой.

Иванна резко повернулась ко мне и впилась в мое лицо горящими глазами.

- Не нам его осуждать! - ее губы слегка дрожали, когда она произносила эти слова. - Уж точно не мне… Зря вы его обездвижили, Глеб. Он очень испугался и предпочел не рисковать.

'Черт побери, что же они делают с продажными полицейскими?!' - подумал я.

- Вот, посмотрите, - добавила Иванна, вытягивая вперед руку. - Видите браслет?

На ее запястье мерцал тонкий браслет из белого жемчуга.

- Глеб, если сильно нажать на одну из жемчужин, то появится игла, - продолжала девушка. - Она вонзится мне в руку и я быстро умру. Это лучше, чем быть схваченной.

Я на миг потерял дар речи. Происходящее нравилось мне все меньше и меньше.

- Поговорим о деле, пока есть время, - сказала Иванна, успокаиваясь после мгновенной вспышки. - Вы наверняка захотите обсудить с другим учеником разные второстепенные темы, но дело важнее всего, тем более, это связано с жандармами и убийствами.

- Убийствами? - переспросил я, пытаясь сосредоточиться на новой теме и забыть о намерении девушки покончить с собой.

- Да, убийствами. К счастью для преступников, эти убийства произошли не здесь, а на Земле. Жандармы Лима бессильны, хотя мы пытаемся просто собирать информацию. Каждый жандарм-землянин в курсе, следит за этим делом, но не имеет права ничего предпринимать. Губернатор хочет от вас, Глеб, чтобы вы покарали убийцу.

'Почему я? Других что ли нет?' - эти слова были готовы сорваться с моих губ, но сразу же замерли. Если губернатор хочет, чтобы делом занялся именно я, значит, у него есть на то причины. Что ж, послушаем об этих убийствах.

- Кого убили-то, Иванна?

Девушка вытащила из широкого рукава платья лист бумаги, свернутый в рулон, и дала его мне. Лист развернулся с легким шорохом, я попытался прочитать написанное, но в полутьме довольно трудно разобрать буквы.