Как-то за обедом Дебора выложила на стол кипу брошюр.
– Давайте покатаемся верхом, девчонки! – Она любила это слово – «девчонки» – и оттого нравилась мне еще больше.
В ту же субботу днем некоторые из нас отправились в Вудсток, чувствуя себя при этом довольно глупо. Как взрослым тетям с лишним весом могло прийти в голову покататься верхом? Но почему-то идея выбраться за территорию курорта и оседлать жеребца казалась нам привлекательной.
Я помню, все происходящее меня сильно смущало: ну а как же, привет, синдром самозванца, снова ты. Я ничего не знала о лошадях. «Как надо правильно садиться в седло? Что, если при этом я буду выглядеть глупо? Что, если я испугаюсь? Что, если все потеряют терпение и начнут тяжело вздыхать? Что, если в процессе езды я буду похожа на игрушку с качающейся головой? Что, если я потеряю контроль, лошадь понесет, я упаду, сломаю ногу и мне придется беспокоить других просьбой отвезти меня в больницу?»
Раньше такие мысли крутились в моей голове постоянно. Но тем не менее каждый раз, когда я бралась за что-то новое, все проходило прекрасно. Даже более чем прекрасно – в итоге это оказывалось лучшим, что я делала в своей жизни. Практически всегда любое дело, за которое я (наконец-то) решалась взяться, восхищало меня с первых же мгновений. И я снова удивлялась, почему так долго собиралась им заняться. Неважно, о чем именно шла речь: лошади, шитье, одиночное путешествие куда-то в сердце Вермонта. Вы удивитесь, сколько всего вам нравится, если дадите себе шанс попробовать новое.
Жеребца, на котором каталась Дебора, звали – готовы? – Большим Папочкой, и мы всей компанией провели восхитительный день, позволяя себе… проявлять слабость.
Говорят, что смех – лучшее лекарство. Возможно.
А ваша мама всегда говорила: «Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо».
А потом я получила записку.
«Мне жаль, что я оставила тебя одну», – прочитала я первые строки на сложенном вдвое листке. (Заметили, что с записками у меня по жизни не очень?)
Я ждала внизу в лобби, планируя поужинать с одной из подруг, которая завершала программу и уезжала на следующий день. Я надела черные джинсы и заправила их в кремовые кожаные ботинки на устойчивом каблучке – так приятно было наконец-то облачиться не в спортивные вещи. Расположившись на диване, я читала книгу. Я не торопилась: предположила, что подруге понадобилось в последнюю минуту побрить подмышки или, скажем, накрасить губы красной помадой, а это любую женщину способно довести до экзистенциального кризиса.
Когда она так и не появилась, я начала думать, что мы не поняли друг друга, договариваясь о времени встречи. Номера ее телефона у меня не было, и я решила подождать еще. Когда же я наконец вернулась в свою комнату, мое сердце разбилось на крошечные осколки. Меня ждала записка.
«Мне действительно хотелось поужинать с тобой. Я собралась и даже надела свой любимый свитер. Но чем ближе к ужину подходило время, тем больше я нервничала. Должна признаться, что я без конца думала о том, что ты заскучаешь, когда нам придется разговаривать только друг с другом. Ты такая уверенная в себе, такая крутая. Я не хотела заставлять тебя страдать из-за необходимости общаться весь вечер с такой, как я».
На следующий день она уехала. Я ее больше никогда не видела. У меня не было возможности сказать ей, что она ошибалась.
Глава 20. Чтобы заниматься любимым делом, надо быть предельно честной и в любви, и в бизнесе,
Вермонт научил меня многому, но знаете, что еще я узнала? Невозможно быть счастливой, если не можешь быть собой. Всегда чувствуешь, что едва справляешься, играешь роль, притворяешься и не можешь избавиться от ощущения, что нужно срочно извиниться перед всем миром.
Это изматывает.
Я убеждена, что синдром самозванца проявляется и тогда, когда с вами все в порядке, вы отлично выполняете свои задачи, но используете методы, которые не доставляют вам
В этом и причина. Именно
Чтобы заниматься любимым делом, надо полностью прояснить