Проект «Страж»

– Спасибо вам, Максим, желаю удачи, – слова показались неуклюжими, но ничего другого в голову не лезло.

– Погоди! Есть у меня для тебя задание, пойдёшь в отряде Саныча. У нас в джунглях исследователь пропал с группой. Надобно их найти! Очкарики …! – он вставил такое непотребное ругательство, что у меня, закалённого работой на заводе, захватило дух. – Дуй под его начало, скажешь, я отослал. Амуницию получишь на складе, – и широко шагая, он скрылся за поворотом.

Ага, на складе. Где он, склад этот? А Саныч как выглядит? Ладно, вопросы риторические, кто на них ответит. Вернувшись по коридору, я столкнулся с Сюзанной.

– Помочь? – она облизнула алые губки и плотоядно улыбнулась. Я её не боялся, но на заигрывания отвечать опасался: неясно, в каких они отношениях с шефом. Так что просто кивнул.

– Меня к Санычу отправили, а я его в глаза не видел, не подскажете, где его искать? – не мигая, я уставился на неё.

– Сейчас посмотрим, – она соблазнительно выгнула спину, наклонившись к монитору. – Ага, прямо и налево. Усатый дядька такой, не перепутаешь.

Мой новый наставник был человеком поджарым, с резким голосом и пронзительными голубыми глазами. Через всё его лицо тянулся шрам толщиной добрых три сантиметра. Но, несмотря на внешность, мужик он был на редкость весёлый и подвижный.

– Сегодня отправляемся в поход, так что морально готовься. Климат отвратительный: джунгли и дождь. Будем сайгаков наших ловить, – он подмигнул мне, – ну, то есть, баранов ученых этих. Пошли они флору местную изучать! Первопроходцы! А то, что там у ихней флоры зубы бывают, – он показал на шрам, – не волнует. Три дня сигналов нет. Давай на склад, подберём тебе что-нибудь.

Место нашего пребывания было безымянным. Девяносто процентов суши – леса. Климат действительно паршивый. Обитатели-великаны достигают в высоту трёх метров и к прибывающим относятся с чисто гастрономическим интересом. Владеют примитивным оружием вперемешку с разного рода радио-достижениями: пеленгуют на раз, окружают, убивают и едят. Честно, после такого введения меня посетили очень смутные сомнения, что мы найдём там хотя бы пару очков, принадлежащих нашим ученым.

Молчаливый завсклада упаковал меня почище любого заправского коммандос, и через полчаса я уже стоял пред вратами Т-перехода.

Ощущения при переходе всегда разные. От легкого озноба до покалывания за ушами. Веселый Саныч рассказал пару, на его взгляд, забавных историй перехода: «Выполнили мы, значит, задние, и ну драпать. А за нами шум, ветки трещат, дыхание зловонное в вдогонку. Ну мы в лифт с перепугу, выскочили на той стороне, а с нами гость – здоровая такая животная, когти, что бритвы. Она ими пол отряда располосовала, пока не угомонили. Убивать не стали, усыпили. Думали, в зоопарк сдать, да не берут чего-то. Так у нас и осталась, потом привыкла», – бойцы, нервно переглянувшись, крепче сжали оружие. Но Саныч, не замечая, продолжал: «А ты знаешь, почему ощущения такие разные?», – я отрицательно помотал головой, нервно сглатывая слюну, – «Разница в давлении и гравитации разных миров, а переход настолько быстрый, что организм не успевает адаптироваться».

С этими словами мы вышли на поверхность новой планеты.

Мир джунглей встретил нас непроглядной завесой дождя и настороженными переговорами местных жителей в эфире. Место, откуда мы вышли, было похоже на старое капище, забытое и разорённое.

– В эфире – ни слова, – предупредил нас начальник. – Если запеленгуют, костей мы тут не соберём.

Мы двинулись, крадучись цепью, внимательно вглядываясь сквозь пелену дождя.

Первые часы прошли в осмотре местности и исследовании почвы на предмет следов. Как объяснил мне Саныч, каждый, кто ступает в незнакомый (да и в знакомый тоже) мир, обязан нанеси на свои подошвы специальное напыление, которое проявляется при определённом освещении. Удобно, если отправляешь экспедицию и предчувствуешь её скорые поиски. Состав не стирается в течение трёх месяцев даже в самой агрессивной среде.

Следы нашлись. Напыление указывало, что «сайгаки» прошли по тропе на север.

Идущего передо мной вдруг резко швырнуло в сторону. Пролетев метра четыре, он остался пригвождённым к стволу исполинского дерева. Что-то тяжёлое ударило мне по затылку. Последним, что я увидел, была земля, со стремительной скоростью летящая мне навстречу. Всё. Темнота и покой.

Возвращение было болезненным. Голова разламывалась на части, всё тело болело, не буду говорить «будто по нему прошло стадо бронтозавров», потому что не имел такого опыта. Однако что-то подсказывало, что прошли-таки, стервы. Причём раза два, не меньше.

Из группы больше никого не было. Помятые, кое-где вырванные с корнем кусты свидетельствовали о недавней потасовке. Если кровь и была, то её смыло дождём. Очевидно, меня впопыхах не заметили. Дерево, к которому пригвоздили напарника, стояло пустым.

«Людоеды», – мысль вызвала омерзение и дрожь.