Проект «Тревожные Небеса»

– Не может быть… невероятно. Просто… – он снова начинает что-то писать.

– Что просто, доктор?

– Просто для Роберта вы пока… тёмная лошадка, он не может вами… пока что…

– Управлять? – я вижу, что он растерян и даже немного напуган, – Я знаю, доктор. Это не «пока что». Так будет всегда. Роберт не сможет меня подчинить.

Он снова вперивает в меня удивлённый взгляд. Он чувствует мою уверенность и силу. Я чувствую его нарастающий страх. Я слышу в тишине кабинета, как учащается его пульс. Это прекрасно. Я вижу капли пота, проступающие на его холёной физиономии.

– Роберт! – визгливо вскрикивает врач, – Роберт, уведите пациента немедленно!

Раздаётся звонок. Щелчок. Входит санитар.

– Чего ты ждёшь? Уведи его!

Роберт поворачивается к нему, потом ко мне, но ничего не делает. В глубине отстранённых глаз овщеподобного санитара ничего не меняется для внешнего наблюдателя. Только я знаю, что происходит под поверхностью пруда.

– Что за чертовщина? – доктор обращается к экрану на стене возле себя, – Роберт, что с санитаром? – экран внезапно становиться абсолютно белым. Врач поворачивается ко мне. Его руки начинают дрожать.

– Сидите, доктор. Эволюция неизбежна. И она не будет плясать под вашу дудку. Просто кто-то из нас воин, а кто-то лишь еда.

– Валоóрден дарит нам еду, – неожиданно говорит Роберт. Врач вздрагивает и его очки падают на стол.

– Что? Кто? Что происходит?

– Теперь я понимаю, зачем вам были нужны грибы… Это и есть тот «ульевый гормон» о котором вы говорили.

– Да! – он утвердительно кивает, – Мы получаем его из экстракта грибов, которые…

– Добывают на полигоне. Какие же вы наивные и смешные…

– Это почему же? Открытие просто гениально!

– Да неужели? Расскажите же, доктор, в чём его гениальность?

– Ну… он смущённо опускает взгляд, – Первые селективные вакцины были далеки от совершенства. Были побочные реакции вроде вашей, случались и совсем уже серьёзные повреждения структуры мозга. Порой даже не совместимые с жизнью и работой индивида…

– Это мы знаем. – я не в силах сдерживать сарказм, – А в чём же гениальность-то?

– Это было до тех пор, пока мы не стали изучать действия новых грибов. Этот вид не был известен науке, он появился в результате изменений климата и экологических катаклизмов…

– А так же в ответ на ноосферные изменения, доктор. Изменилось само человечество. Природа, чтобы не быть уничтоженной родила противоядие против уничтожающего всё живое «человеческого прогресса»…

– Да… возможно… в любом случае. Исследуя его влияние на людей, мы заметили парадоксальные изменения структур мозга подопытных – не дегенеративные, а наоборот. Мозг человека, принимающего выжимку apis fungorum, так мы его назвали, становился… более развитым. Даже ещё интереснее – через время организмы некоторых индивидов начинали синтез нового гормона. Его то мы и назвали «ульевым».

– Потому, что он позволял участникам эксперимента обмениваться данными невербально.

– Да. Как пчёлы. Как косяки рыб, которые уплывают от акулы. Как клин журавлей. Они просто общаются на какой-то особой частоте, недоступной нам…

– Но вам этого показалось мало.

– Вадим, мы учёные.

– Евгеника, которую вы проповедуете – не наука. Это попытка сыграть роль Бога в провинциальном театре…

– Хех, – он криво усмехается, – Кто знает? В любом случае, мы поняли, что если они могут общаться друг с другом по некоторому специальному «каналу», это значит, что через этот же канал ими можно управлять. Как пчелиная матка управляет пчёлами…

– И вашей маткой стал искусственный интеллект по имени Роберт.

– Да. Более того, другие ИИ: Алиса, Вениамин, Платон, уже тоже обучаются для работы с «пчёлами».

– Что же, это была интересная теория не учитывающая одно важное обстоятельство…

– Какое же обстоятельство мы не учли, Вадим? – он смотрит на меня вызывающе.

– Эволюцию не остановить. Грибы Валоóрдена появились не случайно. Это ответ. Ответ кого хотите – природы, Бога… на экологические и социальные катастрофы Земли. Это шанс человечества на объединение в новый социум несоразмерно более высокого порядка, чем прежде. Ваша обманка в виде рафинированных убежищ, в которых людей превращают в убогих биороботов не способна изменить ничего. Жизнь сама найдёт себе дорогу. И уже нашла.

– Я не понимаю, Вадим, о чём вы говорите.

Мои губы растягиваются в улыбке. Во мне нет злости.

– Это, доктор, потому, что кто-то становиться воином, а кто-то становиться едой.

Роберт делает два шага ему навстречу и, прежде чем врач успевает сказать хоть слово, одним движением проворачивает его голову на сто восемьдесят градусов. Раздаётся жуткий хруст, конечности доктора безвольно опускаются.

– Коллективный разум детей Валоóрдена сильнее искусственного интеллекта Роберта, – проговариваю я уже мёртвому телу, – И им не нужна «матка», как пчёлам. Эта структура общества выше вашего понимания…

Сразу за этим я чувствую, что вся система, которой управлял Роберт доступна моему взору.

Во всех палатах на этаже исследовательского центра раздаются последовательно сначала звонок. Потом щелчок.

– Роберт, друг, нам нужно найти Сашу и Колю. Поможешь?