Проект US – RUSSIA

Да, кстати, хочешь посмеяться? Нашего Ивана Ефремовича, как он своё чёрное дело сделал, так вскоре его же кореша его и турнули. Да так турнули, что любо-дорого посмотреть! Годика через полтора после всей этой катавасии прикатил из области прокурор, нашёл у него какую-то червоточину, вроде как он за взятки разбазаривал кому ни попадя государственные угодья, завёл дело и пошёл из него жилы тянуть. Короче, наш Каин завертелся, червяк на крючке, и был рад-радёшенек, когда его же дружки, с которыми он пьянствовал и лобызался, предложили за копейки продать его же собственную латифундию и сваливать подобру-поздорову, пока не загремел в компанию к уголовничкам. Тот так обрадовался предложению, что за неделю переоформил все документы и растаял сизым дымком вместе с женой. Дети-то его ещё раньше из деревни тю-тю в Воркутю, как школу окончили, удрали в город якобы поступать в институт, да так и пропали… Может, людьми стали, а может, и нет, кто знает. Короче, перекусили раку клешни, высосали, что повкуснее, а прочее выплюнули. И где он теперь – про то нам неведомо. Умер Максим, ну и… Сам знаешь, что дальше. Такого не жалко, мусор – не человек. А когда председательствовал в колхозе – кум королю! Не подступись! На партсобраниях себя в грудь кулаком бил, клялся, что через одну-две пятилетки мы у себя в колхозе полный коммунизм построим, и тогда каждый будет получать по потребностям, как и положено при коммунизме. А пока идёт это самое строительство, всем нам следует упорно трудиться во имя светлого будущего. Не пойму я, как это так происходит, что будущее у нас всегда светлое, а настоящее всегда тёмное? По каким таким потребностям, когда в сельмаге шаром покати? Ни мяса, ни сыра, ни колбасы, одни рыбные консервы типа кильки в томате, крупа да солёные огурцы. Посмотришь на полки – слёзы, а не ассортимент, ну и волей-неволей вспомянешь присказку, она тогда по стране гуляла: «Нет на свете краше птицы, чем свиная колбаса.» Каждому по потребностям… Вот и дали. Кто выдюжил в эти лихие годы, у того уже и потребностей не осталось. Самое время вводить коммунизм. Тем паче, что в магазине нынче всего навалом: и сыра, и колбасы, и всякой другой жратвы, и чего-чего только нет, даже французские коньяки стоят, едрёна вошь. И кто их только покупает за такие деньжищи! Я ж тебе говорю: жить стало веселее. Кстати, а у вас там тоже есть французские коньяки? Если нет, черкани, я денег не пожалею, вышлю тебе бутылку–другую.

Ну да хорош отвлекаться на всякие пустяки. А потому продолжаю. Ещё эдак примерно год спустя, после того как попёрли Ивана Ефремовича, прибыл к нам настоящий управляющий имением, то есть акционерным обществом «Голубые дали». Самый настоящий, со всеми там бумагами, доверенностью и так далее. Походил, посмотрел, а потом собрал мужиков и баб на собрание в клубе. Помнишь наш клуб? В нём ещё городские артисты выступали и партсобрания проводили. Не Кремлёвский дворец, но для села сойдёт, в самый раз. В то время он и отапливался, и крыша у него не текла. Это потом она провалилась, а стёкла мужики повытаскивали на личные нужды.

Вот в этом клубе и прошло наше организационное собрание. Мы, в чём пришли, сидим в зале, а управляющий маячит на сцене. Да и то по виду – чистый артист: молодой, лет, пожалуй, так тридцать пять – тридцать семь, бритый до синевы, на голове волосок к волоску, с проборчиком, белая глаженая рубашка, галстук, чищенные штиблеты, очки. Держится уверенно, с гонорком. Одним словом, хозяин.

Мужики пялятся на него, промеж собой рассуждают: что-то будет. Любопытно всё же.

Тимофей Алексеевич, ну дядя Тимоха, ну наш сосед, помнишь, небось, его, посмеивается: «Всё, мужики, – говорит, – пипец нам настал. Будем мы теперь батрачить на хозяина, как в царские времена».

А Светка Краснухина, вдова (её ты, может, и не упомнишь, но с дочкой её, Варькой, четыре года в одну школу ходил, в одном классе сидел) вразрез ему отвечает: «Ну и что? А в советские времена мы что, не батрачили? Ещё как батрачили! Почище, чем при царе».

Вспомнил? Правда, она теперь для всех не Светка, а Светлана Семёновна, на пары с дочкой в райцентре открыла мини-пекарню, изловчилась баба. Теперь вот снабжает районный центр всякой выпечкой. Ну и нас, сельчан, тоже не обижает. Правда, Варьке её уже тридцать шесть, а мужа как не было, так и нет. Не сватаются к ней мужики. Рожей не вышла. А жаль! Характер-то у неё золотой, добрая девка.

Только это, значит, Светка про советские времена упомянула, ка-ак Василий Иванович взовьётся! «Не марай советскую власть, – кричит, не так чтобы очень громко, но слышно на пять рядов вперёд и назад. – Она вас в люди вывела, образование дала, всё дала». А что «всё», чего-то я не пойму. Ну да не во мне дело. А Василий Иванович, мы его из-за имени-отчества Чапаем зовём, продолжает: «А вы её, как последнюю суку, похоронили. Вот из-за таких, как вы, её и не стало. Вам сколько ни дай, всё мало. При советской власти мы хоть на себя работали, а на хозяина – во! И сейчас не буду. Сдохну, а не пойду!»