Проект «Василиса»

– Вы мне мозги не делайте, – начал раздражаться чиновник, от чего у него участилось дыхание и заходили ходуном живот и второй подбородок, – нет русского имени что ли какого-то?

– Людмила, Светлана, – аккуратно предложил Игорь.

Колбин задумался.

– Нет. Это все как-то скучно. Пусть будет Василиса. Василиса премудрая, помнишь такую? Только о греческих корнях молчать. Фух. Устал я тут с вами.

– Александр Дмитриевич, все будет сделано в ближайшее время. Симонов и Кондрашов мне гарантировали, что они разрешат свои проблемы буквально сегодня-завтра – постарался успокоить ситуацию Лаврентьев.

Володя и Игорь послушно закивали головами.

– Ладно… Хорошо, – снова самодовольная улыбка – Как вы там говорите? «Никто не может, НИКТО поможет»?

– Да. Примерно так.

– Все. Я поеду и жду хороших новостей.

***

Научно Исследовательский Институт Компьютерных Технологий и Объектов, или сокращенно НИИКТО, уже долгие годы находился на переднем краем развития прикладной науки. Лучшие программисты, сложнейшие программы и глобальные вызовы. Институту всегда удавалось быть престижной и почетной строчкой в резюме, с которой работников готовы были взять на любую работу. Но с недавних пор после вхождения в состав компании Заслон, работа здесь стала не только почетной, но и наконец материально вознаграждаемой.

Последние шесть месяцев все силы Института были брошены на решение задачи, поставленной перед ними никак не меньше, чем самой страной, и не имели права ошибиться. Работа велась над созданием принципиально нового искусственного интеллекта, который мог сам полностью находить решения поставленных задач, учиться, развиваться, принимать решения и даже, возможно, размышлять. Не выбирать наиболее подходящий вариант поведения из изначально заложенных, но приблизиться к созиданию из ничего и принимать абсолютно самостоятельные решения. Стать максимально похожим на разум человека, но с принципиально большими возможностями.

В целом все шло неплохо до поры до времени пока не застопорилось. И ответственны были в этом во многом именно Игорь с Володей, затянувшие все сроки на своем участке работы.

– Прошу тебя. Порадуй меня хоть чем-то. Я уже просто больше не могу… – взмолился сидящий рядом Володя.

– Порадую тебя через три… два… один… Все! Готово. Давай подключаемся и запускаем.

– Хорошо. Обновляю и запускаю.

– Да, давай.

По экрану побежали строчки кода. Начал загружаться графический интерфейс. И…

– Так. Ну вроде работает. Включим аудио интерфейс?

– Ну давай

– Василиса загружена. Приветствую вас, – раздался сухой женский голос с лёгким металлическим акцентом.

– Так, ну хотя бы ничего обрушилось, уже успех, – порадовался Володя, – Но голос прям противный.

– Голос как голос. Надо запустить самопроверку, а потом доложиться Лаврентьеву… Василиса, запусти программу самопроверку.

– Программа самопроверки уже запущена.

– Как-то ты быстро. Я ещё не отдавал команду ведь.

– Самопроверка входит в базовый алгоритм при первом работоспособном запуске.

– Серьезно?, – удивлённо спросил Володя.

– Ну я даже не знаю, у кого это сейчас уточнить, сколько народу писала её… Но звучит логично.

– Проверка закончена. Критических ошибок нет, все модули подключены, все функции доступны… Найдено 472 незначительные ошибки, 311 исправлено.

– Володь, а что за мелкие ошибки она исправить могла?

– Я не знаю, но в целом все звучит хорошо. Давай звать Лаврентьева пока ничего снова не сломалось.

– Мне кажется, надо разобраться…

– Слушай, когда кажется креститься надо. А сейчас надо звать Лаврентьева, пока эта адская машина снова не сломалась.

Игорь задумался и закусил нижнюю губу.

– Ну хорошо, давай. Сходишь? Я пока попробую посмотреть немного.

– Давай. Только ничего не сломай, пока Лаврентьев не увидит, что все работает.

Володя убежал, а Игорь некоторое время просто сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Наконец он выдохнул.

– Василиса, выведи информацию по ошибкам на экран. Начнем с исправленных.

– Хорошо, вывожу.

***

– Игорь, мне нравится ваше отношение к делу. Но ошибки и баги – это часть нашей работы. Они будут всегда. Вопрос в критичности.

– Но это действительно серьезный проект.

– Игорь, у нас несерьёзных проектов и не бывает.

– Я понимаю… Просто это же действительно очень значимая работа, особая. Она же действительно может изменить мир.

Лаврентьев снял очки, потёр глаза и тяжело вздохнул. Он думал и сейчас его можно было додавить.

– Хорошо. Что вы хотите?

– Дайте нам две недели. Мы изучим все ошибки и проверим каждую.

Где-то за спиной Лаврентьева таращил глаза и крутил пальцем у виска Володя.

– Симонов, вы издеваетесь?

– Нет.

Лаврентьев вздохнул ещё тяжелее и водрузил очки на обратно на нос. Решение было принято и оно было окончательным.

– Хорошо. У вас есть три дня. Дальше мы докладываем, что первая стадия готова. И приступаем ко второй.

– Спасибо, Константин Дмитриевич.

Лаврентьев ушел. И на Игоря обрушился Володя.

– Ты с ума сошел!? И что вообще можно успеть за три дня!?

– Все отлично. Я вообще рассчитывал на один.

– Поэтому просил две недели?

– Иначе он бы вообще не согласился ни на что.