Проект «Веспасий»

Спали, как и прошлую ночь, по очереди, бодрствующий подкидывал дровишки в печь. Утром капитан не удержался от небольшого спектакля, заставил развязанных «джентльменов удачи» стать на колени и прочесть покаянную молитву, обещая Господу оставить неправедный жизненный путь.

– Припрятать бы ништяки, – предложил Генрих, когда достаточно удалились от бандитской штаб-квартиры. – Гроши и медяки возьмём, пригодятся. А остальное?

Арбалет, длиной примерно с АКМ, в карман не спрячешь. Запасливый капитан нагрёб в мешок какую-то утварь и женские украшения. Хоть к ночи дорога и пустела, банда Овсея не оставалась без наживы. Нашлась и цивильная одежда, достойная мелкопоместного шляхтича, как раз на размеры обоих, по меркам XVII века оба оказались вполне среднего роста, некоторые из встреченных были ниже.

– Бусики тебе не к лицу. Ты же не из заднеприводных… Давай пожертвуем монастырю. Как и арбалет. Пистоль я бы оставил.

Наверно, тот принадлежал кому-то из важных господ, поскольку в рукояти тёмно-малиновым отсвечивал рубин. Сравнительно небольшой, двуствольный, с задорно высекаемыми искрами, если спустить курки. Глеб бережно счистил нагар, используя кусочек свиного сала за неимением ружейной смазки. Пуль и пороха в заначке у бандитов не нашлось. Впрочем, как правильно зарядить архаичное оружие, не знали оба. В теории – да, засыпать порох в стволы, потом пыжи, пули, снова пыжи, немного пороха кинуть на полки, чтоб загорелся от искры, но именно в простоте действий крылся подвох – как добиться, чтоб карманная артиллерия не отказала в бою.

С другой стороны, смертоубийство во время экспедиции в прошлое – рискованная штука. Зато двуствольный пистолет позволит взять на испуг. Здесь огнестрельное оружие – вундерваффе.

– Эх, меня бы с таким пистолем и в XIX век, – мечтательно протянул Генрих.

– Зачем?

– Чтоб вызвать Дантеса на дуэль. Выписать ему окончательный оревуар. И не промажу, даже если вся Вселенная начнёт толкать под локоть.

Так, балагуря, они добрались до монастыря иезуитов, перекрестились, и Глеб решительно стукнул в массивную, оббитую железом дверь.

3

Низкорослый монах с круглой лысой головой, увенчанной выбритой макушкой, скользнул в покой настоятеля.

– Уехали мериканцы, ваше преподобие!

– Проследил?

– Как велено было. Укрепился я в мысли, что не братья они нам по вере, заблудшие в неведении за морями, а слуги диавола.

– Что заставило тебя так думать, брат Павел?

– От того, что брат Генрих и брат Глен не вышли на Варшавский тракт, как выказывали намерение, а купили повозку, двух лошадей и выехали к Лиде.

Покои настоятеля иезуитского монастыря, образовательно-пастырского центра Трокайского воеводства, были тесными: келья-опочивальня и рабочий кабинет. Монахи ордена только обосновались в городе, возвели деревянный монастырь с коллегиумом и церковью Петра и Павла. Круль посполитый, правда, выделил золото на строительство Фарного собора и иных каменных зданий, но это ещё лишь начало пути…

Отец Игнаций отличался редкой даже для иезуитов гибкостью, понимая, что соперничать с другими монашескими орденами Речи Посполитой и униатами не просто. Повторял, что «цель оправдывает средства», потому озаботился открытием бесплатной столовой и приюта для бедных, куда пускали не только католиков, но непременно приобщали к истинной вере. Предпочитал интригу ударам в лоб, отчего позволил прожить в монастыре двум загадочным личностям, скверно говорящим по-русски и почти не понимающим ни польский, ни латынь, присматриваясь к ним.

Само по себе известие, что в заокеанских колониях распространяется Слово Божье, не было откровением. Отец Игнаций знал про иезуитов в Парагвае, этот пример в Риме сочли образцовым. Но вот самозарождение католического прихода на землях, занятых английскими вероотступниками, впечатлило… Если это не ложь.

– Зачем им в Лиду?

– Так оттуда дорога дальше лежит, на Менск и в Московию. Лазутчики царя Алексея они, ваше преподобие. Никакие не монахи, воины. А что плохо русский понимают – так прикидывались.

Подозрения зародились у монаха, когда тот по приказу настоятеля учинил обыск в келье «мериканцев», где обнаружил мирскую одёжу. Чаял найти «Апокрисис» Xристофора Филалета или нечто другое богопротивное, но больше предосудительного не накопал.

А невзлюбил их, получив сапогом в лоб.