Проект «Замуж»

Аня смотрела на прыгающие кудри Павла Павловича, и ее щеки горели. Потом покраснели. И это был плохой знак – в последний раз она краснела в седьмом классе, когда Матвей, в которого она была беззаветно и горячо влюблена, на физкультуре случайно дотронулся до ее плеча.

С того дня она стала ходить на дополнительные занятия по физике.

Да, Аня влюбилась. И в учителя, и в предмет. В четверти теперь красовалась твердая пятерка, а последние полтора года школы она жила только теми днями, когда в расписании была физика или дополнительное занятие.

На выпускном Аня плакала. Единственная из всех. Подруги трясли ее за плечи: «Анька, ты чего?! Свобода же! Ура! Школы больше нет!» А она только сильнее всхлипывала.

Даже зачисление в вуз не радовало. В августе позвонила завуч школы и осторожно поинтересовалась, не хочет ли Аня, по старой памяти и любви к школе, присоединиться к открывающемуся у них тур-кружку, это будет что-то вроде шефства. За небольшое вознаграждение. Нужно проводить с ребятами собрания и по возможности ходить с ними в походы, не часто. Занятость небольшая, но педсовету хотелось привлечь к ней именно бывших выпускников, обеспечив тем самым преемственность поколений. И так далее, и тому подобное. Руководитель кружка – Павел Павлович. Все свои.

Аня скакала на кровати от радости.

Почти сразу она стала надежной опорой, правой рукой и верным помощником Павла Павловича. Ответственная. Инициативная. И по-настоящему увлеченная.

Павел Павлович вскоре начал обо всем догадываться. Это было заметно даже самой Ане – он просто начал ее избегать. Старался не оставаться наедине, больше общаться по телефону, передавал просьбы через других людей. Ей было больно.

В походе по вечерам, как водится, сидели у костра. Мальчишки-вожатые достали водку, наливали друг другу, спрятавшись за березой, по крошечным стаканчикам, чтоб дети не видели.

Аня попросила ей тоже налить, выпила залпом. Скривилась – «Фууууу…» – но сразу стало немного легче.

– Кажется, я опьянела…

– С одной рюмки? Ерунда. Вот я пару раз напивался до «вертолетиков», у тебя так было? – инструктировал опытный Кирилл.

– Нет. Я вообще впервые водку пью.

– Ээээ… да у тебя еще столько всего впереди.

До «вертолетиков» она не напилась, но в палатку к Павлу Павловичу заявилась. В порыве неожиданной смелости Аню тянуло на откровенность.

– Почему вы от меня бегаете? Мммм?.. Я же ничего не прошу… Я же все понимаю… Да. Понимаю… Конечно же. А что? Но я не могу ничего с собой поделать. Вот так вот. Совсем ничего… А вы вот так вот… со мной… Разве можно вот так вот? Ммм? Вот что я вам сделала?

– Анют, никто от тебя не бегает. Пора спать. Иди к себе.

– Ага! Теперь вы еще меня гоните! Почему?!. Я поговорить хочу!

– Ну, давай поговорим. О чем?

– О нас… с вами. Я и вы…

– Что именно я и ты?

– А вы не догадываетесь?

– Нет, – Павел Павлович густо покраснел.

– Аааа… Какую я вам задачку задала, а? Сложная? Так-то вот! А все просто на самом деле. Я вас люблю… Да… Что вы так смотрите? Давно. С десятого класса еще. Или с девятого?.. Не, с десятого… Да-да.

– Аня…

– Вот только не надо мне сейчас ничего говорить… Что не нааааадооо, ты еще встрееееетишь… Я люблю вас. И никого больше не встречу. Ясно вам? И ни на кого больше даже смотреть не хочу. Ни. На. Кого. Ясно? Вот просто знайте. И, между прочим, мне уже восемнадцать лет. Между прочим. Да вот.

Она даже попыталась его поцеловать, но Павел Павлович остановил и отправил спать.

Он не сдавался еще почти полгода. Но после того разговора Ане стало легче, потому что можно было не бояться, что он о чем-то догадается, ведь сама все рассказала.

А в начале зимы начался их роман. Он признался, что не может больше бороться с собой. Что тоже ее любит и она – луч солнца в его жизни. Аня была счастлива настолько, что воздух вокруг нее искрился.

Но это длилось не долго. Видимо, что-то заподозрив, физика стала жестко контролировать жена. Он мог встречаться урывками и только днем. Созваниваться тоже. Разговаривал по телефону подчеркнуто отстраненно и коротко, сообщений не писал.

Аня раздражалась и злилась. Устраивала истерики. Плакала. Грозила. Требовала сделать выбор.

Павел Павлович бормотал в ответ про то, что «все не так просто… жизнь… дети… юношеский максимализм». Аня только еще громче кричала что-то в ответ. И это длилось долгие годы.

Был момент, когда он решился уйти от жены. И даже стал присматривать им квартиру для переезда. Но тут жена забеременела. Павел Павлович счел это знаком свыше и великодушно предложил Ане самой решать, стоит ли ей продолжать с ним отношения или нет, потому как жену в таком положении точно бросить не может. Это было честно и открыто, так он говорил. А Аня уже не могла выпутаться из трясины, такая жизнь стала для нее нормой, другой не было даже в ее представлении о мире. Так что и выбирать было нечего. За почти десять лет она разучилась видеть какие-то другие варианты.