Проект «Замуж»

Она ждала, что внутри что-то сожмется, скорчится, как это бывало обычно, когда мужчины рассказывали про своих бывших. Именно поэтому она никогда не хотела знать про прошлое раньше. Такая информация отравляла ее и сами отношения, по крайней мере, на какое-то время, пока не забудется. Появлялся кто-то третий. Чем больше деталей она узнавала о прошлом мужчины, тем больше навязчивых мыслей ее одолевало: его руки обнимали ту, другую, он признавался ей в любви, запоминал привычки и старался угодить вкусам, прижимал к себе, у них были свои места, она смеялась над его шутками, знала его особенности и повадки еще раньше, до Марины. Эти мысли разъедали ее.

Но после рассказа Антона было спокойно. Никакой боли, ничто не расцарапало. Марина чувствовала тепло и благодарность и то, как расстояние между ними сократилось.

– Я хочу познакомить тебя с родителями. Ты не против?

Он пожал плечами и улыбнулся.

– Может, пригласим их к нам? Домой? – предложила она.

– А может, лучше в ресторан? Сделаем красиво. Официально.

– Официально? – это слово осело на кончике языка, его хотелось распробовать.

– Конечно! Мы же серьезные взрослые люди. Пусть у нас все будет только официально.

– Хорошо. Давай в ресторан. Я закажу столик. Послезавтра ты можешь?

– Я могу все!

Такая легкость и радость на душе бывает, пожалуй, только в детстве. Причем по причине, которая потом, во взрослой жизни, кажется незначительной и такой мелкой, что непонятно, чем же был вызван такой восторг.

В последний раз это состояние «дурашливого счастья», как его назвала как-то Светка во время обмена воспоминаниями, Марина испытывала в школе.

На уроке истории. Накануне у нее закончилась старая тетрадь, обложка которой порвалась, листы загнулись и испачкались в чем-то непонятном. И внутри все было исписано кое-как, наспех, без выделений цветной ручкой, ровных таблиц и красной строки в нужных местах.

Марину страшно раздражала эта тетрадь, тяготила ее неухоженность, почти испорченность. То есть реабилитировать ее было нельзя, использовать как черновик – тоже. Но ее надо было довести до конца, потому что была только середина года, школьные канцтовары из магазинов исчезли, а «общие» тетради на девяносто шесть листов вообще были редкостью. Дома ждала своего часа единственная новая. И дождалась.

Когда Марина открыла ее на уроке, испытала настоящий катарсис – чистые листы, с ровными клеточками и красными полями, целая плотная обложка! Запах! А главное – возможность начать сначала, и в этот раз оформлять работы не абы как, а структурно и красиво, для полной гармонии внешности с содержанием. Не истрепать. Не порвать. Шанс на новую жизнь.

Еще и ручка в тот день была новая!

В горле что-то радостно щекотало, и Марина старательно вывела на верхней строчке число и название месяца.

Вот и теперь, набирая номер ресторана, заказывая столик на нужную дату, она чувствовала почти то же, что испытала, когда писала буквы в свежей тетради. Радость от предвкушения чего-то нового, от вида и запаха чистого листа, от шанса не повторить прошлых ошибок. Просто спрятать ту старую тетрадь куда подальше, а потом вообще выбросить.

Родители смотрелись очень гармонично. Мама в темно-синем платье, с чуть небрежной укладкой, папа в голубой рубашке и наглаженных брюках. Он редко носил рубашки, да и мама предпочитала костюмы. А сегодня оба решили изменить своим правилам. Но дело было не только в одежде.

Есть теория, что человеку кажутся привлекательными только те, кто внешне похож на него самого, и якобы отсюда такое большое количество женихов и невест, как две капли похожих друг на друга.

У Марины всегда было иначе. И мама с папой тоже не были похожи. Но есть и другое наблюдение за супругами, прожившими вместе не один десяток лет. Даже не похожие внешне люди со временем не только перенимают привычки и темперамент спутника, но и черты лица.

Сидящие за столиком ресторана родители красноречиво доказывали точность этого наблюдения.

– Мам, папа, вы, оказывается, так похожи внешне! – не сдержалась Марина.

– Да? – улыбнулся папа.

– Это одежда. Цвета похожи просто, – засуетилась мама.

– Где? У тебя черный, у меня голубой…

– Это не черный, а темно-синий. Ты – дальтоник.

– Какой? Что, я синий не знаю? Мариш, ну скажи, это же черный!

– Да на свет посмотри… Ну как можно такие вещи путать!

– А при чем тут цвет вообще? Она же про внешность говорит! Нос, глаза… да ведь, дочь?

– Ну это уже точно нет! У меня глаза светлые и нос аккуратнее, чем твой…

– Нормальный у меня нос!

– А я разве говорю «не нормальный»? Мой аккуратнее просто. У тебя немного… как бы это…

– Да говори как есть!

– Картофельный клубень!

Оба засмеялись. Мама аж прыснула и тут же отмахнулась от мужа из-за неловкости: «Да ну тебя!»