Проект Зен

– «TVC-16-L», говоришь? Управление тяжелыми артиллерийскими, ракетными и импульсными системами?

– Так точно, сэр!

– Зачем он тебе, Рид? Тем более за какие-то девять месяцев до завершения контракта и полной деимплантации уже имеющихся блоков?

– Его отсутствие сильно усложняет планирование и частенько ставит под угрозу выполнение поставленных задач, сэр! Могу привести конкретные примеры. Как вариант, давайте рассмотрим акцию LCC-2294. Откройте сводный файл, найдите подпункт 22.17, нажмите иконку с нисходящей стрелкой, расположенной в правом верхнем углу программного окна, а затем сравните расчетное время реакции операторов оружейных систем эсминца класса «Новак» с фактическим. Теперь введите полученную поправку в исходный файл, активируйте динамическую модель зон полного поражения и наложите ее на ту, которой был вынужден пользоваться я. Как видите, в модели, полученной вами, элеватор оружейного склада ОУС-906 находится в зеленой зоне. А в той, которую учитывал я во время планирования, он был в оранжевой…

– И что с того?

– Теперь сравните вероятность гарантированного поражения цели при стрельбе из люка сервисного тоннеля этого элеватора с аналогичным показателем для той точки, с которой работал я. Как видите, разница составляет ни много ни мало тридцать девять целых и шестьдесят семь сотых процента! Если у вас будет желание, можете изучить и файл, приаттаченный к моему рапорту: там разобрано еще восемь ситуаций, в которых наличие имплантата «TVC-16-L» могло бы радикально упростить и планирование, и отработку, и исполнение…

Дураком Кайман не был, поэтому мгновенно понял все, на что я намекал. Но соглашаться с ходу все-таки счел неправильным и полез на сервер.

– В принципе, можно обойтись и без него… – демонстрируя свою незаинтересованность и создавая Симмонсу еще одну возможность для маневра, продолжил я. – Если снизить уровень секретности акций, которые мне поручаются, хотя бы до A-4 и тем самым привлечь к работе группу обеспечения, а к планированию – аналитиков отдела, то…

– Нерационально… – не дав мне договорить, отрезал Кайман. – Проще имплантировать тебе этот блок и выделить немного времени для наработки нужных навыков.

– Как скажете, сэр!

Первый лейтенант не только сказал, но и сделал: составил требование на имплантацию, закодировал его, как положено, и отправил в медцентр. Затем дождался подтверждения, свернул виртуальный экран, снова потер переносицу и «порадовал» меня последними новостями:

– Винсент Эйсис, тот самый дальний родственник столь горячо любящего тебя Марка, оказался на редкость целеустремленной личностью…

Такое вступление мне не понравилось. Но показывать какие бы то ни было чувства Кайману было идиотизмом, поэтому я абсолютно бесстрастно озвучил совсем не тот вопрос, который вертелся на языке:

– Вы хотите сказать, что спецпроверка начнется раньше, чем мы ожидали, сэр?

– Да. Судя по всему, послезавтра.

– О как…

– Кроме того, нам стало известно, что главой комиссии назначен Бультерьер!

Перспектива оказаться в фокусе внимания одного из самых одиозных представителей военной прокуратуры, подполковника Джеймса Мартина по прозвищу Бультерьер, заставила меня подобраться – по слухам, этот человек обладал поистине железной хваткой и всегда добивался поставленных перед собой задач.

– Получается, что менять даты съемок и корректировать гражданские базы данных под модерированные материалы бесполезно?

– Да, он наверняка проверит каждый бит информации. Всесторонне… – кивнул первый лейтенант. – Поэтому толкать пусть и качественную, но лажу мы не будем. Да и зачем? Ролики, которые мы отсняли во время твоего отпуска, в частности те, в которых фигурирует мисс Элизабет Торндайк, заполнили большинство лакун в твоем досье. В результате твоя личность стала выглядеть намного более цельной, чем полторы недели назад. А перекосы, соответственно, стали менее существенными…

Представлять процесс анализа записей, на которых я занимался любовью с Лиз, было противно до омерзения, поэтому для того, чтобы следующая моя фраза получилась не слишком желчной, пришлось основательно придавить эмоциональный фон имплантатами:

– Честно говоря, особой радости от осознания этого факта я почему-то не ощущаю.

– Ты видишь минусы не там, где надо! Бультерьер – профессионал. И с исполнителями ССО уже работал. Поэтому прекрасно знает, как мало у Службы специалистов твоего уровня, во что обходится Федерации подготовка каждого из вас и чем мы готовы пожертвовать ради тех, кто систематически демонстрирует боевую эффективность выше девяноста пяти процентов.

Несмотря на демонстрируемый оптимизм, я Кайману не поверил. Вероятнее всего, потому, что вовремя заметил тень неудовольствия, промелькнувшую в его глазах в тот момент, когда произносилась фраза «поэтому прекрасно знает…». Тем не менее сделал вид, что увидел логику в его объяснениях и практически готов их принять.

– Если это – плюс, сэр, то в чем минус?

– В том, что он в принципе неспособен идти на компромиссы, а значит, поторговаться с ним не получится.

– А есть чем?