"Профессии: из первых уст"

– В восьмидесятых я окончил школу… Тогда с книгами было трудно. Издавали их гораздо меньше, чем можно было прочитать. Новой фантастики выходило в лучшем случае две-три в год, и достать их было очень трудно, почти невозможно. И образовывался вакуум своеобразный. Так что возникало желание этот «вакуум» заполнить. Да и тут целый комплекс причин. Поскольку я был связан с николаевским Клубом любителей фантастики, а тогда это была достаточно мощная организация и действовала она по всему тогдашнему Советскому Союзу, на меня достаточно быстро обратили внимание и пригласили на семинар молодых писателей-фантастов. Он начинался в Малеевке, Подмосковный дом творчества. В восемьдесят восьмом там как раз одна «волна» уже отошла, более старших писателей, и я был уже частью новой «волны». Там же был и Лукьяненко, там же был и Лев Вершинин из Одессы, и Алексей Иванов («Золото бунта»)… Но он, правда, прославился не в качестве фантаста и через довольно большой промежуток времени. А в девяносто первом году Борис Завгородний в Волгограде проводил крупный фестиваль фантастики по западному образцу. Не так, как было в Советском Союзе, когда все было запрещено. К тому времени уже «повеял ветер перемен», и на фестиваль съехалось по тем меркам невероятное количество иностранцев, были западные писатели. Был Терри Биссон, обладатель премии Хьюго, самой престижной американской награды. Был Кристофер Сташеф, известный нашим любителям фантастики. И к этому фестивалю Борис Завгородний издал несколько книг, в том числе и мою. Еще через какое-то время я «завис» в Москве. И работал на книжном рынке самым обыкновенным реализатором. В Украине работы было не найти. Связан с книгами, естественно, появлялись какие-то выходы на издательства. В конце концов, встретился с редактором издательства «АСТ» Николаем Науменко, взяли у меня несколько текстов. Это было в феврале 1996 года. Вот с той поры я и пишу профессионально, то есть это моя работа. А самая большая сложность, с которой я сталкиваюсь, – это подойти к компьютеру и начать писать. Дело в том, что когда стыкуются коммерция и писательство, приходится писать больше, чем того требует внутренний мир. Потому что коммерция – есть коммерция. Я, в принципе, без пафоса отношусь к этому. Искусство великое – это, конечно, хорошо, но в конце же концов во главе всего все равно стоят деньги, они всем рулят и всем управляют. Издаются только коммерчески выгодные вещи. Есть, конечно, большие литературные премии, но эти тексты издаются очень маленькими тиражами, и по сути их никто не читает ведь.