"Профессии: из первых уст"

С теплом и трепетом вспоминала она и о других самых обыкновенных людях, которые появлялись в ее жизни, внося что-то светлое и доброе, заботясь о ней. Ада Николаевна читала монологи из кинолент и спектаклей, стихи, говорила об известных людях, актерах. А в промежутках зрителю демонстрировали отрывки из фильмов с ее участием. Актриса вспоминала смешные и грустные истории, говорила о съемках и делилась секретами профессиональной жизни. Ведь после тридцати актрисам довольно трудно получить роль, они становятся профессионально старыми. И многие прибегают к помощи косметологов, хирургов. Здесь она вспомнила и Людмилу Гурченко, к многочисленным пластическим операциям которой попросила отнестись с пониманием, как к желанию продлить возможный отрезок профессиональной востребованности. И тут же вспомнила слова одного знакомого хирурга: «Лицо можно и подтянуть. А маразм-то куда денешь?..».

Сейчас Ада Роговцева принимает участие в антрепризных проектах, играет возрастные роли в кино и снимается в телесериалах. О себе актриса говорит так:

«Вспоминать обо мне будут по-разному. Что я сама вспоминаю о себе, прожив 75 лет? Была, по словам родителей, толстым ребенком с ямочками на щеках. Улыбалась круглосуточно. Была ненадоедливой, уступчивой. 

В школе с тем, с кем дружила, любила, остальные не приставали. Никогда никто не обидел. А может быть, в силу характера не помню обид. И сейчас не держу зла на обидчиков. Забываю. Облегчает жизнь. Легко расставалась с игрушками, а потом и с потерянными или украденными даже дорогими вещами. Училась легко. А школа и сейчас снится в устрашающих снах. Экзамены помню пыткой, но умела собраться и отвечать даже на те вопросы, на которые, казалось, не знала ответа. 

До сих пор мороз по коже от воспоминаний, как мыла места общего пользования в нашей коммуналке. Я брезглива патологически, и превозмочь это отвращение стоило сил. Сейчас, когда в гостинице вижу тележку с моющими средствами, с резиновыми перчатками, думаю: «Вот бы эту роскошь в мое детство…». 

Была максималисткой. Рьяно отстаивала справедливость, добро, целомудрие. Но влюбилась в институте в педагога. Он ушел из семьи и оставил маленького ребенка. Это была любовь. Говорят, она всегда права. А чувство вины не оставляло меня всю жизнь. Не люблю разборок, ссор, скандалов и всю жизнь пытаюсь всех унять, умаслить, передурить – только бы было тихо. Сама взрываюсь редко, но, говорят, страшно – зверею. Знаю это в себе, боюсь таких проявлений.