Профессия – лгунья

Через несколько минут Виктору позвонили. Он вышел за дверь и тихо заговорил по-английски:

— Нет, там я не могу. Слишком много филиппинок в одной комнате. Приезжай ко мне, а оттуда поедем в отель. Сколько?! Хорошо, я заплачу тебе, сколько хочешь. Не переживай.

На рассвете парни поймали такси и поехали на работу. Мы с Ольгой, будучи не очень далеко от своего дома, решили пройтись пешком. Но пошёл дождь, и мы побежали на станцию и сели в какую-то электричку. Когда поехали, поняли, что пейзаж нам незнаком. Мы предположили, что сели на другой путь. Вышли и вернулись на нужную станцию. Сели на электричку на другом пути. Но пейзаж опять оказался незнакомым. Снова пришлось возвращаться на стартовую станцию. Мы с Ольгой стали спорить, как нужно ехать, пререкаться, пока не рассорились совсем.

— Вот и езжай, как считаешь нужным, — сказала я.

— Вот и поеду, — ответила Ольга.

Мы разошлись по разным концам станции и, насупившись, косились друг на дружку. Когда подходили электрички, мы оставались на перроне, потому что по-прежнему не знали, куда ехать. Тут я брызнула со смеху. Картина эта рассмешила меня. Две пьяные дуры стоят по разным концам пустого перрона, и делают вид, что не знают друг дружку. Корчась от смеха, я стала носиться туда-сюда по перрону. На том конце закатилась и Ольга. Так мы с ней, задыхаясь от хохота и икоты, подбежали друг к дружке. Мы силились выговорить хоть слово, тыча друг в дружку пальцами, но ничего не получалось. Из прибывших электричек выходили люди, с недоумением смотрели на нас, а мы сидели на корточках и ухахатывались.

Вдруг мы увидели Аиру с Ниной, которые направлялись к нам. Филиппинки озадаченно переглядывались:

— Что вы тут делаете в девять утра? — спросила Аира.

— Пытаемся уехать домой, — выговорила Ольга с трудом, вытирая слёзы от смеха.

— А вы? — поинтересовалась я.

— А мы были в изакае, — ответила Нина.

— Мы — тоже, — созналась я.

— Так поехали домой! Только почему вы стоите на этой стороне перрона? — удивилась Аира. Вы же тогда уедете в противоположную сторону.

— Так мы и уехали в противоположную сторону уже дважды, — сказала я.

И мы снова покатились от хохота.

Когда мы приехали на нашу станцию, дождь пошёл с удвоенной силой. У дверей магазина сидела печальная промокшая кошка, изрядно располневшая от хорошего питания. Было очевидно, что она домашняя. Но мы с Ольгой почему-то возмутились, что кошки в этой стране живут плохо, и единодушно решили забрать ее домой. Я затолкала её себе под плащ и понесла в общежитие. Филиппинки уже было потеряли нас. Тут мы вырулили из-за угла с бедной доверчивой кошкой. Аира закатила глаза и покачала головой:

— Сумасшедшие русские, — сказала она, — оставьте кошку.

— Не оставим, злые филиппинки, — ответила Ольга.

Но пока мы мокли под дождём, рассудок возвращался к нам. Поэтому, уже будучи в лифте общежития, мы, немного протрезвев, поняли, что кошку надо вернуть на место. Мы попрощались с филиппинками и снова поехали вниз. Удивлённые рабочие, которые в подъезде общежития красили стены, перемигивались и смеялись. Что они думали о нас?! Две пьяные европейки продефилировали мимо них с кошкой, но через минуту вышли с этой кошкой из дома. Исчезли за углом, а из-за угла вышли уже без кошки, пьяные, но полные достоинства.

XXIV

Администрация клуба делала для хостесс, как правило, полугодовые визы. Поэтому каждый месяц чьи-то визы заканчивались, и девушки уезжали домой, а им на смену приезжали новые. Иногда вербовали хостесс из других клубов. Таких перебежчиц выискивали и жестоко наказывали. Либо депортировали на Филиппины, либо заставляли отрабатывать в клубе нужный срок уже бесплатно. Так однажды к нам в клуб пришли пятеро мужчин, которые, безо всякой полемики вбежали прямо в зал, выхватили из-за столика недавно появившуюся в клубе Керри, заломили ей руки и потащили к выходу. Она кричала и плакала. Но её хлестали по щекам и угрожали расправой, если она не замолчит. Наша администрация сразу умыла руки. Все трое, Ёдоясан, Хидей и Момин, словно канули в лету. А мы одни, напуганные до полусмерти, стояли у выхода и умоляли их не бить её. Некоторые филиппинки плакали, топали ногами, кричали на них. Но их игнорировали. Равнодушными оставались опытные Алекс со Свит. На их веку, наверное, было немало подобных картин.