Профессия – призрак

— Они нервничают. Их заботит не столько Артур, сколько то, что скоро приедет их жених — он будет здесь через несколько дней.

— Их жених?

— Ну да, он не отличает их друг от друга.

— На которой же из них он женится?

— Какая разница, ведь увезет он обеих!

— То есть как это?

Уинстон, допивавший свое пиво, как будто колебался, стоит ли посвящать меня в подробности. Наконец он решился и продолжал, сильно понизив голос.

— Чтобы показать, насколько я тебе доверяю, Джон, я открою тебе важный семейный секрет. Упомянутый жених, некий Бейбилес Трубоди, даже не шотландец, он нажил состояние на брючных пуговицах в предместьях Бирмингема и женится на бесприданницах Алисе и Агате из чистого снобизма. Сестры-близнецы будут жить у него по очереди, по девять месяцев каждая. Поскольку они похожи как две капли воды, никто из посторонних не заметит подмены и приличия будут соблюдены. Уразумел, в чем смысл всей этой комбинации? Мой разорившийся отец удачно пристроит разом обеих дочерей, а Трубоди, хитрая лиса, платит один раз, а получает двойной барыш. Да и моим сестрам все же приятней быть замужем через день, чем оставаться старыми девами…

Я был просто потрясен. Какая ужасная участь ожидала двух юных цветущих девушек, которые в нарядных розовых платьях играли недавно в бадминтон на зеленой лужайке!

С опаской, которую легко понять, я спросил, сколько лет будущему мужу.

— О! Всего пятьдесят с небольшим… Но поскольку он носит корсет и парик, при выигрышном освещении ему не дашь и сорока девяти.

Я ужасался все больше… У меня было мало опыта, — не говоря уже об опыте великосветском! — и я не догадывался, что насмешник Уинстон надо мной потешается. И одну-то из сестер-близнецов чудовищно было выдавать за такого жениха! А уж тем более немыслимо было выдать за него обеих!

Будь я немного проницательней, я понял бы и другое: своими шуточками Уинстон старался защититься от горя, какое ему причиняла мысль, что одна из его сестер должна выйти замуж за того, кого она не любит. Он мрачно шутил, чтобы не расплакаться.

Но, видя отчаяние на моем лице, Уинстон добавил:

— Успокойся — мои сестры на дух его не выносят, от него, кстати, разит козлиным духом, нафталином и сигарами. Они устроят ему такую жизнь, что меня удивит, если он дотянет до старости.

— Но надо помешать этому браку, Уинни! — вскричал я.

— Как быть, если в кармане у тебя ни гроша? Сначала приходится продавать серебряную посуду, а потом дочерей… Это дело обычное. Аристократы редко заключают браки по любви, Джон. Любовь, беззаботная жизнь — это привилегия простого народа, который не сознает своего счастья. Саму леди Памелу выдали замуж пятнадцати лет от роду за полковника индийской армии, который, хотя и был насквозь проспиртован, сохранился довольно плохо, но, к счастью, умер от желтухи в первую брачную ночь. Правда, с тех пор тетя Памела трижды выходила замуж по любви, и каждый следующий муж был моложе предыдущего…

Уинстон помрачнел еще больше…

— Поскольку у леди Памелы припрятаны кое-какие денежки в кубышке, в семье всерьез поговаривают о том, чтобы через несколько лет я на ней женился с разрешения Вестминстерского архиепископа. А пока я смазываю маслом колесики ее кресла…

Тут на моем лице изобразилось полнейшее недоверие, и Уинстон почувствовал, что слишком далеко зашел в своем розыгрыше.

— Ладно, об этом браке не будем. Но что может быть ужаснее замужества, грозящего моим сестрам? Впрочем, переменим тему. Все это слишком грустно.

И в самом деле, в этот день мы больше брачной темы не касались… Но я не мог о ней не думать.

Я сбежал от мистера Гринвуда в ночь с 4 на 5 августа, в Малвенор я пришел после полудня 12 августа, а поесть мне удалось только днем 14 августа!

С этих пор в моей жизни в замке установился определенный распорядок, который я старался соблюдать, чтобы легче было дожидаться 19 августа, когда толпа воскресных экскурсантов должна была дать мне возможность вырваться на свободу без труда и ничем не рискуя. Просыпался я поздно, а днем коротал время, озирая окрестности или глядя в небо из слухового окошка на моем чердаке, или же читал книги, которые по ночам брал в громадной библиотеке на первом этаже, где пыль тревожили только во время воскресных экскурсий.

Первым делом я с жадностью проглотил «Робинзона Крузо». Он привел меня в восторг. Чем я не Робинзон? Только не на острове, а в Малвенорском замке? А Уинстон был моим Пятницей. Его было очень легко представить в роли людоеда! Наверняка его сдерживают только остатки христианской веры… Но как бы он поступил со мной, если бы у него под рукой не оказалось другой пищи?

Потом я прочел «Путешествие Гулливера», над которым тоже призадумался. Разве я, мальчишка, не чувствовал себя в Малвеноре, как в стране великанов, чьи нравы, обычаи, мысли и цели мне порой было очень трудно понять?

Потом я с замиранием сердца прочел «Остров сокровищ», «Дэвида Копперфилда», «Последнего из могикан», «Пуритан» Вальтера Скотта и много других книг…