Профессия Продюсер

Хорошее кинематографическое образование, высокая художественная планка и вкус, а также дружба со многими режиссерами своего поколения способствовали тому, что Макс Смагулов снимал не просто фильмы, а серьезные артхаусные ленты, которые получали призы международных кинофестивалей и выполняли свои художественные задачи. Из казахстанских картин это, прежде всего, «Суржекей – ангел смерти» (1991) режиссера Дамира Манабаева, «Людоед» (1992) режиссера Геннадия Земеля, «Последние холода» (1993) режиссеров Болата Калымбетова и Болата Искакова и др. При поддержке студии «Катарсис» были сняты принципиально важные для всего Центрально-Азиатского региона картины: таджикские фильмы «Благословенная Бухара» (1991), «Остров» (1992), «Джосус» (1992) и «Имам Аль-Бухари» (1996) режиссера Бако Садыкова, «Идентификация желаний» (1991) режиссера Толиба Хамидова, «Чужая игра» (1991) режиссера Фархода Абдуллаева; узбекская лента «До рассвета» (1993) режиссера Юсуфа Азимова, кыргызская картина «Буранный полустанок» (1995) режиссера Бахыта Карагулова. Всего было запущено в производство семьдесят полнометражных игровых картин.

В 1994 году Максим Смагулов был удостоен премии им. А. Ханжонкова Конфедерации союзов кинематографистов стран СНГ и Балтии «За успешное продюсерство в кинематографе». К сожалению, ни в те годы, ни сейчас вклад Максима Смагулова в развитие нового типа кинематографа не был достойно оценен на родине. Его считали странным, авантюрным человеком, однако с 1999 по 2003 год он руководил Союзом кинематографистов Казахстана. При этом надо отметить, что опыт студии «Катарсис» вдохновил других режиссеров и продюсеров на создание частных киностудий.

«Мы идем путем проб, ошибок, потерь и побед…»

Гульнара Абикеева: Максим, Вы стали продюсером еще тогда, когда мало кто в этой профессии что-либо понимал. Почему Вы, режиссер и поэт, взялись за такое, казалось бы, непоэтичное дело?

Максим Смагулов: Начнем с того, что в 1988 году продюсерством это и не называлось. Мы действительно организовали свою студию, ядро которой составили казахстанцы Болат Омаров, Рашид Нугманов, Бахыт Килибаев, Мурат Ахметов, а в правление «Катарсиса» входили режиссеры из других, тогда еще союзных республик – Михаил Беликов, Альгимантас Пуйпа, Александр Рехвиашвили… Позже к нам присоединились Бако Садыков, Михаил Калатозишвили, Нана Джорджадзе, Геннадий Земель. Сегодня многих разбросало по миру.

С самого начала была сформулирована идея режиссерско-продюсерского кинематографа. Потому что продюсерство предполагает создание необходимых для режиссера условий. Не только в техническом плане, прежде всего – свободы творчества. Вчера это было актуально еще и потому, что мое поколение ощущало на себе давление системы, идеологии. Сегодня необходима, так сказать, и свобода от коммерции.

Мы назвали студию «Катарсис» потому, что кинематограф – один из бесценных видов искусства, которое останется для будущих поколения. А искусство – это потребность сказать людям нечто сокровенное. Рассказать свою собственную Библию, свой собственный Коран, свой собственный Талмуд… Свое Откровение. В конце концов мы должны отдавать себе отчет в том, что мы входим в XXI век!

Гульнара Абикеева: Если ваши устремления были столь идеальными, значит, все картины вы запускали по гамбургскому счету?

Максим Смагулов: К сожалению, нет. Мы шли путем проб, ошибок и потерь. Ведь в разное время существуют и разные установки. Не только идеологические. Скажем, в 1989–1991 годах кредиты в банках давались преимущественно под проекты коммерческих фильмов. Мы тоже прошли через ряд боевиков, триллеров и фильмов ужасов – таких, как «Клещ» А. Баранова и Б. Килибаева, «Динозавры XX» Х. Файзиева и У. Тахтаева, «Грань» Н. Репиной, «Ночь демона» М. Минжилкиева… Были и мелодрамы. Мы были вынуждены пройти этот этап, но, к счастью, таких работ было немного. Из пятидесяти сделанных в «Катарсисе» картин тридцать, я считаю, – высокого уровня.

И среди последних картин почти нет ни одной, за которую мне, как продюсеру, было бы стыдно. Бако Садыков заканчивает работу над фильмом «Исмаил аль Бухори» о великом мыслителе мусульманского Ренессанса, в мусульманском мире почитаемом вторым после Мухамеда. Толип Хамидов – он тоже из Таджикистана, завершает картину «Надежда», на стадии озвучания находится «Буранный полустанок» Бахыта Карагулова по мотивам романа Чингиза Айтматова.

Конечно, нас подкосила война. И в Грузии, и в Таджикистане. Я был там, все видел, и, несмотря ни на что, в Грузии, в условиях войны мы сняли восемь картин.

В Таджикистане, считая и незавершенные, – десять.