Профессия режиссер. Мастер-классы

Сегодня мне кажется, что основное отличие между режиссерами состоит в том, что одни пишут, а другие нет. Люди вроде Атома Эгояна или братьев Коэн никогда бы не сделали свои фильмы такими, какие они есть, если бы сами их не написали. Мартин Скорсезе – другое дело: да, сам он не пишет, зато очень много участвует в написании и принимает ключевые решения. Вследствие этого во всех его работах есть преемственность, подлинный баланс. Стивен Фрирз вообще не пишет и просто превращает готовые сценарии в фильмы – в результате его карьера довольно хаотична и в работах не чувствуется последовательность. Он полностью зависит от сценариев: думаю, если бы он писал сам, он преуспел бы гораздо больше.

Тем не менее, больше проблем у писателей, а не у режиссеров. 50 лет назад величайшие романисты писали для Голливуда: Уильям Фолкнер, Дэшил Хэммет, Раймонд Чендлер, Лиллиан Хельман… Думаю, им было куда труднее, чем нынешним писателям пробить свои идеи. Читая мемуары Аниты Лус, я поражался тому, на какие ухищрения она шла, чтобы обойти нелепые требования студий и протащить великий сценарий на экран.

Сегодня проблема состоит в том, что у писателей пропал кураж – они пишут только для того, чтобы ублажить продюсеров и студии. Когда текст наконец доходит до режиссера, десятки посредников, оценивавших его, уже полностью его перерабатывают. Все оригинальное вытравливается. Именно по этой причине режиссерам лучше писать самим, хотя это лишь временное решение. В идеале у режиссера должен быть свой писатель, родственная ему душа, а их отношения должны быть подобны удачному замужеству. Как, например, в случае Скорсезе и Шредера в работе над фильмом «Таксист». У них был идеальный союз сценариста и режиссера – как две стороны одной медали.

ФИЛЬМЫ:

«Пепи, Люси, Бом и остальные девушки» (1980), «Лабиринт страстей» (1982), «Нескромное обаяние порока» (1983), «За что мне это?» (1984), «Матадор» (1986), «Закон желания» (1986), «Женщины на грани нервного срыва» (1988), «Свяжи меня» (1989), «Высокие каблуки» (1991), «Кика» (1993), «Цветок моей тайны» (1995), «Живая плоть» (1997), «Все о моей матери» (1999)

Тим Бертон

р. 1958, Бербанк, Калифорния

Хотя мне встречались люди, внутри которых живет дитя, я никогда не встречал никого, подобного Тиму Бертону. Приятно думать, что человек, рисующий черепушки во время интервью на костяшках своих пальцев, в фаворе у голливудских боссов, продюсирующих его новый фильм. В своем поколении режиссеров он едва ли не единственный такой – с безумным воображением и при этом так легко контролируемый. В нем есть что-то от Уолта Диснея, только его волшебное королевство – это пещера с летучими мышами.

Его первая короткометражка, «Винсент», рассказывает о мальчике, мечтающем стать князем тьмы, но запертом в реальности своего дома в Калифорнии. Как и Винсент, в детстве Тим обожал вампиров, зомби и дешевые фильмы ужасов. Не удивительно, что во взрослом возрасте он стал воспевать прелесть всех этих странных веселых маргинальных существ.

Каждый его фильм демонстрирует нам поэзию и красоту внутреннего мира монстров.

Как и волшебство, поэзия не может быть объяснена. Однако Тим Бертон изо всех сил старался объяснить свои работы, сопровождая ответы рожицами, звуками, завываниями и хихиканьем, которые, увы, не передаст бумага. Хотя, я надеюсь, их можно прочесть между строк.

Мастер-класс Тима Бертона

В кинопроизводство я попал случайно. Вообще я хотел стать аниматором, и после попыток сунуться то сюда, то туда, попал в анимационную команду Диснея. Однако довольно быстро стало ясно, что я несколько не в их стиле. Кроме того, в те дни у студии наступили трудные времена: вышли в прокат фильмы «Лис и пес» и «Черный котел», оба провалившиеся в прокате – все думали, что студия вскоре закроет отдел анимации. Ситуация больше напоминала тонущий корабль, все были подавлены. Так что я был предоставлен сам себе на целый год – и начал прорабатывать кучу собственных идей.

Одна из этих идей – история о мальчике Винсенте. Я подсмотрел ее в детской книжке; во время своей работы в студии Диснея я все время думал: почему бы не сделать из нее анимационный фильм? Я попробовал – и успех вдохновил меня снять настоящий фильм, «Франкенвини», который некоторым понравился настолько, что мне предложили снять «Большое приключение Пи-Ви». Я по сей день не верю, что все произошло так легко. Думаю, устроиться в ресторан официантом мне было бы труднее, чем стать режиссером!

Все говорят мне: «Нет»

Анимация – отличная тренировка для работы над фильмом в том смысле, что все надо делать самому. Кадрировать, ставить свет, играть, монтировать… Это очень трудно. Кроме того, анимация привила мне особый подход к кинопроизводству и дала моим фильмам особое ощущение полутонов и атмосферы в целом.