Профессия за тридевять парсеков

Хомяк отскочил, но на мордочке появилось умилительно-озадаченное выражение. Настороженно приблизившись к инопланетному деликатесу, зверек обнюхал кушанье и счел его годным к употреблению. Со злорадством повнимав довольному хрусту, я подкинула ему еще, на этот раз поближе к себе.

Хомяк уставился на меня с выражением «Ты что, за дурака меня держишь?». Ничего-о, в моей работе главное – терпение, так что молча бросаем другую капсулу, на половине пути ко второй…

На сей раз животное не стало кочевряжиться, соблаговолило подойти и схрумкать подачку, облизалось и выжидающе посмотрело на меня.

– Ну давай, иди сюда…

Следующие пять минут мы соревновались друг с другом в хитрости. Хомяк вел по всем фронтам, упрямо не пересекая незримую черту, с которой до него можно было бы дотянуться. С каждым новым кусочком, исчезающим в прожорливой пасти, я все отчетливее понимала, что нахальный зверь обводит меня вокруг пальца. Практически отчаявшись, я запустила в него целой щепотью, но хомяк несгибаемо собрал только те, что упали достаточно далеко.

– Да ну тебя! – зло сплюнула я и отвернулась, чтобы уйти.

За спиной отчетливо прошуршали маленькие лапки. Неужели?..

Зверек хрустнул раз, другой и пристроился в каком-то метре от меня, удовлетворенно намывая мордочку. Стараясь не делать резких движений, я опустилась на корточки и протянула руку. Хомяк пискнул и медленно пошел в мою сторону…

Закон подлости гласит: если какая-то пакость может случиться, она обязательно произойдет. Добавлю к этому еще одну особенность: неприятности, оправдывая свою суть, наступают в самый неудачный момент времени, вклиниваясь в твой мир так, чтобы доставить максимальные неудобства.

В ночной тишине Гронатеи звук горна, раздавшийся совсем рядом, ударил по перепонкам, как соседский перфоратор воскресным утром. Мы с хомяком одинаково подскочили, но если я всего лишь испуганно заозиралась, то пережравшая инопланетных харчей тварюшка сочла себя легкой добычей и опрометью бросилась в темноту, мгновенно скрывшись за кустами.

Я тоже решила не задерживаться. Вряд ли здешним крохотным зверькам хватит легких, чтобы издать такую трель. Может, это сигналит наш корабль? Не похоже. Но что?

Ответ на сей вопрос стал понятен уже через десяток шагов, когда на пути показались огни зажженных факелов. Я резко затормозила и вскочила на ближайшую ветку, с перепугу с легкостью взлетев наверх.

Гронатейцы!

Коренное население Гронатеи производило двоякое впечатление. Ростом они не вышли – все примерно мне по шею, зато массивные тела с короткими ручками-щупальцами значительно превосходили меня в весе. Ног у гронатейцев не было, их роль выполняли гибкие отростки, как у осьминога, только без присосок. Все это венчала абсолютно круглая башка, обильно заросшая спутанной шевелюрой и такой же бородой. Их кожа в сиянии лун казалась белой, а вкупе с темными, почти черными ногами-щупальцами, создавала иллюзию двух разных существ: полупрозрачного на фоне снежной растительности верха и бросавшегося в глаза осьминогоподобного низа.

Группу из десятка гронатейцев возглавлял самый крупный. Он размахивал посохом, на конце которого что-то светилось, то ли освещая путь, то ли выполняя роль знамени. Сразу за ним двое инопланетян тащили здоровенную штуковину, опознать в которой горн удалось лишь после очередной «музыкальной паузы». Остальные гронатейцы вразнобой бренчали бусами и потрясали внушительными копьями.

Основная проблема заключалась в том, что все это великолепие двигалось в мою сторону.

Обхватив ветку руками и ногами, как урожденный ленивец, я лихорадочно соображала. Все не так уж страшно: гронатейцы – условно-разумная раса, а не чудища, одержимые голодом. Опасения внушали только копья, но я здраво рассудила, что маленькому племени без них никуда. Может, они просто на охоту вышли. Если Рим с его закидонами умудрился с ними договориться, то я-то уж точно смогу!

Тем не менее, к близкому знакомству инопланетяне не располагали. Когда они подошли вплотную, стали видны мелкие зубы-иголки и подозрительные выступы на нижних щупальцах, напоминающие ядовитые жальца.

«Фибрра» – гуманоадаптированное судно. За вычетом Ванни и Манни, все члены экипажа более-менее похожи на людей, и системы корабля рассчитаны именно на это. Чтобы взаимодействовать с панелями управления, дверями и шахтами флиберийского линкора, нужны как минимум руки с пальцами и теплая кровь. Даже мои мозги с астробиологическим уклоном не воспринимали коллег, как объект исследований: ну, подумаешь, экзоскелет, пигментные пятна на лбу или третьи веки! Все равно ведь люди, просто чуть другие. Вздумай я их изучать, ребята удивились бы не меньше, чем пациент зубного врача, которого вдруг приспичило осмотреть проктологу.