Профессия за тридевять парсеков

Флиберийца бы на мое место! Представляю рожи дикарей, когда запланированный ужин с наслаждением потянется над костром и попросит добавить жару! А с Рима станется возмутиться недостаточно ярким пламенем и добавить своего. Желательно, поджарив заодно кого-нибудь из гронатейских лидеров.

Жаль, что мы с ним не простились. За полгода, проведенных на корабле, он стал мне настоящим другом, единственным за всю сознательную жизнь. На Земле мне вечно не хватало времени на тесное общение, а про общие интересы и вовсе молчу. Обидно, что не успела ему этого сказать.

Пар одурманивал сознание, в мозгах царил сумбур. Мысли метались, то ускользая, то наскакивая друг на друга, переключались от грусти к непонятной эйфории. Уныние накатывало попеременно с радостью и ощущением вседозволенности. Чего же они туда намешали? Эдак до синих белочек надышаться можно!

Кто-то зажал мне рот и тут же отпустил с удивленно-отвращенным возгласом. Я осоловело моргнула, не успев этого толком осознать.

– Фу, что за мерзость? – брезгливо шепнули за спиной.

«А вот и белочка», – обреченно подумала я. Не мог же Рим найти меня в инопланетном лесу, не имея при этом ни координат, ни точных данных!

Веревки над моей головой вспыхнули и мгновенно истлели, наверняка опалив кожу. Но руки так онемели, что я ровным счетом ничего не почувствовала и окончательно уверилась в галюционной природе спасителя. Наверное, снадобье незаметно вырубило меня, подарив блаженный сон вместо нервного ожидания страшной участи.

– Чего расселась? – прошипела «белочка» и ловко метнула пучок зажженной травы в переплетение веревок на ногах. – Вставай и бежим, пока никто не увидел! Не бойся, ругаться не буду, только слегка убью…

Я подчинилась, решив не бороться с таким хорошим сном. Интересно, куда поведет меня предсмертный глюк? Наверное, в конце будет длинный светящийся туннель, через который призрак друга проводит меня на тот свет.

Потусторонний Рим выглядел на редкость материально: ни тебе крылышек, ни нимба. Безобразие! Мог бы хоть во сне причесаться и обзавестись приличествующим духу свечением!

– Ты почаще кляп носи, тебе идет, – ехидно ухмыльнулся Рим. – Послушная такая и тихая…

Рука, схватившая меня за предплечье, была привычно горячей и сильной, и до моего одурманенного мозга наконец дошло, что это не сон.

– Рмммфмф! – Я кинулась ему на шею, вернее, на спину, потому что Рим уже тащил меня в лес, удаляясь от лагеря гронатейцев.

– И не надейся, что я тебя потащу! – Он махнул руками, скидывая меня, обернулся и тут же завелся: – Неужели трудно хоть раз посидеть на месте?! Кто позволил тебе лезть к аборигенам? У тебя вообще есть моз…

Рим осекся на полуслове, потому что, повинуясь безотчетному порыву, я шагнула вперед и крепко его обняла. Рим вздрогнул и замер, растерявшись, как воробей, которому вместо хлебных корочек кинули целиковый арбуз.

– Ты самый лучший друг! – всхлипнула я и стиснула его изо всех сил, чтобы больше не потерялся.

Рим неловко погладил меня по макушке.

– Это все очень мило, – сварливо прокомментировал Кип, – но может, мы сперва свалим подальше, и вы помилуетесь как-нибудь потом?! У меня и так тут…

Он замолчал, даже не договорив, видимо, от возмущения. Я отпустила Рима, шмыгнула носом и покачнулась. Ноги, будто ватные, так и норовили сложиться пополам, и меня штормило, словно в одиночку выдула бутылку текилы. В ушах пульсировала кровь, в глазах двоилось, и подкатывала тошнота. Рим осторожно меня придержал.

– Ты чего это? Испугалась?

– Эти гады меня какой-то дрянью надышали! – с надрывом пожаловалась я, пытаясь сфокусировать отчаянно расползающиеся глаза. Язык заплетался, будто леший водил его по кругу.

Со стороны лагеря донесся рык гронатейца, обнаружившего, что сытный ужин смылся прямо из-под… ну, что там у них вместо носа.

– Так, ладно, потом разберемся! – протараторил Рим, сгреб меня в охапку и закинул к себе на плечо. Я взвизгнула и захохотала, как веселая пьяная баба, которую сердитый муж уносит с корпоратива.

Неплохо было бы, если б Рим дотащил меня до самого шаттла (после всего пережитого топать самостоятельно совсем не хотелось), но он притормозил уже через несколько минут, сбросил меня на землю и озадаченно осмотрелся.

– Кип, уточни координаты шаттла.

– Н… мг… сбй… сстмы…

– Что?..

Рим постучал пальцем по коммуникатору, но тот мигнул красным и вообще отключился.

– Разрядился?! Не понял… Синт, координаты!

Гаджет на моей руке оживать и не подумал. Присущая ему вредность явно была ни при чем: он не отреагировал даже на аварийную перезагрузку системы.

– Что такое? – С третьей попытки мне все же удалось утвердиться на ногах и кое-как отряхнуться. Рим промолчал, продолжая озираться по сторонам. – Мы что, заблб… забалб… забулбились?

– Нет, – голосу флиберийца не хватало уверенности, – не могли, я же точно помню, что шаттл был здесь!

– Чего стоим тогда?

– Впереди горы. Их раньше не было.

Лес действительно поредел, а над верхушками деревьев маячили белые, как бумажный лист, скалы, подпирающие ночные небеса.