Профессионал (ЛП)

Пока мы шли по туннелю, я поняла, что дорога спускается под город. Я читала о катакомбах под Парижем и мне ужасно хотелось как следует всё рассмотреть, но Севастьян увлекал меня вперёд.

Впереди оказалось полукруглое помещение, также освещённое факелами. В центре журчал фонтан, в воде отражались язычки пламени. Отблески огня скользили по стенам, освещая мозаику. Она изображала совокупляющихся дев и похотливых сатиров, дрожащее пламя создавало иллюзию движения, сатиры будто бы совершали фрикции.

Рядом со входом на блестящей медной табличке значилось четыре слова:

ЛЕ ЛИБЕРТИН

ЧАСТНЫЙ КЛУБ

Я пробормотала:

Это что, какой-то... секс-клуб? - Разве секс-клуб - это не синоним свингер-клуба? Моё сердце упало. Мысль о том, что я буду его с кем-то делить - или будут делить меня - заставила меня замереть на месте.

Нервы сдают? - спросил он, ощутив моё напряжение.

Я не хочу, чтобы кто-либо из нас был с кем-то ещё.

Под одним из факелов он прислонил меня спиной к стене. Блики огня освещали его лицо, глаза за маской были цвета расплавленного золота.

Ты - моя женщина. Моя. А я очень рано научился не делиться тем, что принадлежит мне. Неужели ты думаешь, я позволю хоть кому-то к тебе прикоснуться?

Я вздёрнула подбородок.

Я тоже не собираюсь тебя делить.

Это его порадовало.

Значит, договорились. Ещё условия?

По-моему, он развлекался, так что я закатила глаза, проворчав:

Веди меня в этот чёртов клуб, пока я не сдохла от любопытства.

Внутри нас поприветствовала женщина за большой стойкой. Она также была в длинном вечернем платье. И хоть маска совы, которую она носила, скрывала некоторые её черты, но оливковая кожа, изящная фигурка и блестящие глаза поражали.

Добро пожаловать, - произнесла она с сильным французским акцентом, помогая мне снять палантин. Убрав его, она обратилась к Севастьяну:

Ваш отдельный номер вон там, мсьё Эс.

Сколько раз Севастьян здесь был?

Он сказал ей что-то по-французски, затем подтолкнул меня вперёд, собственническим жестом положив руку на бедро. Мы следовали за ней по галерее и всё отчётливее слышали звуки классической музыки. Мы достигли двойных дверей, по обеим сторонам от которых стояли одетые в ливрею лакеи, бесстрастно впустившие нас внутрь.

За дверями оказалась ослепительная бальная зала с уходящим ввысь потолком, полная нарядных людей.

Мы больше не в Корн Белт, друзья.

Воздух наполняли ароматы гигантских цветочных букетов. Стены были увешаны богатыми гобеленами с новыми чувственными сценами. Огромная лестница была уставлена статуями Венеры, которые выглядели так, будто их позаимствовали в музее. Дорогу освещали живые статуи с позолоченной кожей и канделябрами в руках.

Декадентский бархат, кипы шёлка и залитое светом свечей великолепие - всё это заставило чувствовать меня героиней фильма, действие которого происходило в конце девятнадцатого века. Я, наконец-то, обрела возможность говорить и пробормотала:

Сколько лет этому месту?

Несколько веков.

С таким же успехом вместо этих слов он мог впрыснуть в меня адреналин. Ах, история - я вдыхала её. Намереваясь рассмотреть каждую деталь, я завертела головой по сторонам.

Пока мы шли сквозь толпу очаровательных гостей, я поняла, что никто тут не делал ничего пошлого или непристойного. Они пили, смеялись, флиртовали, но ничем не отличались от завсегдатаев обычного клуба.

Мне казалось, или нас все разглядывали? Севастьяна это начало раздражать.

В чём дело? - спросила я.

Они думают, что ты свободна. Что ты не принадлежишь мне.

Почему?

Потому что на тебе нет ошейника.

Надеть ошейник и держать на привязи.

Мм, это круто - в плохом смысле.

Но ладно, ведь это же всё понарошку, всего лишь фантазии и шёлковый декаданс, верно? Заметив, что многие женщины действительно щеголяли в ошейниках, я спросила притворно-дерзко:

И почему же на мне нет ошейника?

Его ответ был серьёзен:

Ты не заслужила его. - В тот момент, когда я собиралась вспыхнуть, он добавил: А я не заслужил права надеть его на тебя. - За его маской, казалось, происходила внутренняя борьба.

Перед нами вдруг возник подтянутый мужчина средних лет. На нём была маска слона с огромным хоботом. Тонкий намёк, дружочек, ооочень тонкий. Он начал что-то говорить, но Севастьян послал ему один из своих фирменных убийственных взглядов - от которых людей обычно трясло.

Больше мы его не видели.

Женщина-сова ждала нас около огромной лестницы. Мы поднялись за ней на второй этаж, затем прошли в холл, освещённый газовыми лампами.

Куда мы идём, Сибиряк?

Терпение, - ответил он мне в тон.

Не самая сильная моя черта. В конце концов, нетерпение - это сестра любопытства.

Мне в голову вдруг пришла одна мысль.

Почему ты выбрал мне маску бабочки? - Среди всех живых существ.

Думаешь, была причина?

Я поняла, что без причины ты не делаешь ничего.

Может, и была...