Друид вздрогнул от неожиданности и шальными глазами уставился на мое спокойное лицо.
— Откуда вы знаете?!
— Та метка, которая все еще присутствует в вашей ауре, очень похожа на проклятие, — бесстрастно пояснил я. — И я был твердо в этом уверен до тех пор, пока не узнал, что точно такую же метку оставляет после себя тесное общение с демоном. Младший он или старший — особого значения не имеет. Суть в том, что если вы его уничтожили или находились поблизости от места, где это произошло, ваша аура изменится так, как если бы ее зацепило смертельное проклятие.
Да. У меня такая меткая тоже была до опустошения светлого резерва. То-то Нич удивился.
— Чужие контракты
— Далее, — я перевел тяжелый взгляд чуть дальше. — Господин ректор, вы не отрицаете, что подали в Совет идею об изменении программы обучения для младших курсов. Весьма, надо сказать, необычную и несколько, на мой взгляд, преждевременную. Скажите, вы самостоятельно додумались до этой мысли или же вам ее кто-то подсказал?
Магистр замер, изумленно округлив глаза, а я уже направился дальше.
— Мэтр Гриммор де Фугг…
— Я не в чем не виноват! — испуганно шарахнулся в сторону молодой некромант. — Невзун, вы сами сказали…!
— Вы не виновны в том, что происходило в Академии. Но пять лет назад, когда это только начиналось, вы были здесь единственным мэтром. Мэтр Кромм пришел позже. Поэтому именно на ваши плечи легла забота о вверенных вам учениках. Из того, что рассказал нам Оракул, известно, что некоторых учеников похитили прямо из Академии, сымитировав их смерть во время учебных поединков. Подобные поединки происходят по строгим правилам. И присутствие кураторов от обеих сторон на них обязательно. От светлой стороны мог прийти любой из преподавателей, но за темных адептов отвечали именно вы. И их раны, прежде чем отдать целителям, тоже должны были проверить именно вы, дабы удостовериться, что они действительно серьезны. Я вполне могу поверить, что вы не сильны в целительском искусстве и во время осмотра могли что-то упустить. Однако безусловно смертельные раны и раны, которые можно вылечить, вы обязаны различать. И поэтому у меня к вам тоже появился вопрос: почему, зная о том, что в действительности смерть ваших учеников могла быть предотвращена, вы не задали этот вопрос тому, кто объявил об их гибели? И почему, если у вас возникли сомнения… а они не могли не возникнуть — вы же не первый год на свете живете, да и обучал вас ввиду отсутствия других претендентов, светлый маг… вы не пришли с ними к ректору?
На Фугга стало больно смотреть, но я уже отвернулся.
— Господин де Регилль… господин де Регилль! Я понимаю, что вам сейчас очень трудно, но все же я прошу вас ненадолго вспомнить о своих обязанностях.
— Что еще вы от меня хотите, Невзун? — измученно отозвался граф, с трудом отнимая руки от резко постаревшего лица. — Думаете, я тоже в этом участвовал?
— Нет. Но вы можете сказать, какой пост должен занимать маг, чтобы иметь влияние на Совет. И наверняка припомните человека, который, не является его постоянным членом, все же пользуется у вас достаточным уважением, чтобы время от времени изменять ваше решение.
В глазах у графа что-то изменилось, а из груди вырвался судорожный вздох.
— Госпожа де Ривье…
— Я слушаю вас, Невзун, — встрепенулась погруженная в раздумья графиня. — У вас ко мне остались какие-то вопросы?
— Недавно мне стало известно, что в последние несколько лет вы совмещаете должность члена Совета и одновременно являетесь хранителем архивов столичной ратуши.
— Да. Это так.
— Не могли бы вы сказать, у кого из знакомых вам архимагов хватило бы знаний и таланта, чтобы незаметно проникнуть в архив и исправить записи, касающиеся некоторых учеников? Я знаю, архивы прекрасно защищены. Но некоторые из них, как выясняется, не полны…
— Но это абсолютно невозможно!