Профессиональный некромант. Пенталогия в одном томе (авторская версия)

— Не сомневаюсь… плохих некромантов и без того достаточно. Но вот тело у него и правда было очень интересным. Жаль, что я не успел посмотреть ему в глаза. Своих врагов надо знать в лицо, не так ли?

Я тут же снова насупился и непримиримо буркнул:

— Вы все равно ничего не измените: ваши лаборатории сейчас тщательно проверяются насмами… патриарх выделил четырнадцать звезд, чтобы чистка прошла одновременно. Задачу свою они знают хорошо, так что все образцы будут уничтожены. Пленников освободят, и они охотно дадут против вас показания. Смею надеяться, никто из ваших помощников не избежит возмездия. Потому что в это самое время еще одна звезда находится во дворце — разбирается с королевским магом и его учениками. Последняя как раз заканчивает допрос самых юных ваших последователей, при этом записывая разговор, чтобы потом его могли использовать в суде.

Ворг, в очередной раз прокашлявшись, криво улыбнулся.

— Ну и пусть… шансов все равно было мало. Последний Оракул тоже что-то такое предсказывал, пугал пустыми линиями вероятностей, но я сказал, что так далеко заглядывать не собираюсь. Меня не волнует, что будет дальше. Мой срок подошел к концу, так что трепыхаться просто нет смысла. Единственным, что по-настоящему не дает мне покоя, это тот некромант… знаешь, есть в его печати что-то знакомое, да только проверить случая не было… до сегодняшнего дня. И разве кто-то на моем месте упустил бы такой шанс?!

Когда он выдернул руки из рукавов, никто, кроме меня и Хиссы, наверное, даже не заметил. А если и заметил, то просто не успел отреагировать. Когда же в одной из них блеснул ободок рассеивателя, а между пальцев брызнули струи ослепительного чистого Света, подобно тому, что я видел в заброшенном святилище, я даже восхитился. И решил про себя, что недооценил старого змея, приберегшего для себя самое безотказное оружие, какое только можно придумать.

Мгновением позже до меня вдруг дошло, что на линии удара стою не только я, но и де Регилль, и мысленно охнул. После чего быстрее молнии сдвинулся влево и, на чем свет стоит проклиная свое невезение, торопливо закрыл его собой.

«Он должен жить! — успел подумать я перед тем, как мой разум затопило слепяще белое сияние. После чего направленное воздействие истинного рассеивателя стало невыносимым, и все то, что мгновение назад составляло мою личность, с оглушающим звоном разлетелось на тысячи крохотных осколков.

* * *

В себя я пришел нескоро — ошеломленный, растерянный, с гудящей, хотя и ясной головой. В которой роились непривычные, совершенно несвойственные мне мысли и воспоминания.

Удар оказался такой силы, что мне потребовалось несколько минут, чтобы привести сумбурные ощущения в некое подобие порядка. А потом с некоторым недоумением взглянуть на царящую вокруг суету и пораженно присвистнуть.

Ого! А старик-то, оказывается, молодец! Хоть и беззубый змей, но все равно кусается! Вон, как меня разделал — бедный копчик до сих пор отчаянно гудит. Хорошо еще, между ним и стеной отыскалась мягкая прослойка в виде несчастного графа. Которого при этом расплющило так, что он до сих пор не пришел в себя.

А в кабинете тем временем царил настоящий хаос. Занавески с окна оказались сорваны какой-то неведомой силой. Вырванный с мясом карниз висел, опасно накренившись, на одном кронштейне. И, вероятно, он хотя бы один раз стукнул ошеломленного ректора по седой голове. Более того, стекол в окне больше не было — разлетелись вдребезги. Подоконник в центре просел, а вокруг рам виднелось огромное выжженное пятно, как если бы туда кто-то забавы ради швырнул мощный огненный шар.

Сам магистр выглядел потрепанным и несколько… подкопченным. По крайней мере стоящие дыбом волосы, прожженная в нескольких местах мантия и пятна сажи на лице позволяли думать, что досталось ему неслабо. Правда, он этого, похоже, не замечал, потому что в этот самый момент торопливо лечил человека, который совершенно неожиданно для всех закрыл его от угрозы.

Лиурой обгорел жутко — похоже, принял на себя основной удар. От его красивой мантии остались лишь почерневшие лохмотья, на груди зияла приличных размеров дыра, которую совместными усилиями медленно, но упорно закрывали ректор, вспотевший от напряжения Рух и сосредоточенно хмурящая брови Шариэль де Фоль. Обугленный стол еще дымился, намекая на то, что в беспамятстве я провалялся не очень долго. Опрокинутые кресла валялись в полном беспорядке. Невозмутимые насмы, словно ничего не случилось, следили за обстановкой. Проигравший свой последний бой Ворг неопрятной тряпкой валялся под стеной. А неподалеку от него с испуганными лицами толпились потрепанные, но невредимые преподаватели.

Похоже, Ворг не рассчитал сил или отвлекся на самоубийственный маневр моего «наставника». Потому что его огне-шар, который наверняка должен был хоть краешком, но задеть всех, ударил преимущественно по старому другу. По ректору. Который, как оказалось, был совершенно не готов к такому повороту событий.