Профессиональный оборотень. Книги 1-10. Компиляция (СИ)

Упырь попытался поймать петуха, но не тут-то было. Глашатай утра обругал его, как хотел, и взлетел на ворота. Тогда он вернулся к летучей мыши, трагично валявшейся в пыли, и я только умилялась, глядя, как пухлый вампир, держа ее за шею, основательно бултыхает в воздухе бесчувственным родителем.

– П-п-папа, папочка, очн-н-ись!

Мелодраматическая сцена безбожно затягивалась. Жалко, тухлых помидоров нет под рукой – спектакль мне надоел. Но в этот момент мышь превратилась в дряхлого, худощавого старика в пыльном камзольчике. С трудом вырвавшись из рук сына, оттолкнув его в сторону, он целенаправленно двинулся ко мне, страшно хромая и тряся головой. В руке у него была деревянная палочка, показавшаяся мне осиновым колом.

Странно, я думала, вампиры боятся осины… Проследив за моим недоуменным взглядом, старичок ухмыльнулся и пояснил:

– Этим колом убили моего старого друга, а я оставил его себе на память. Как посох, надо сказать, совсем неплохо. Кхе-кхе-кхе.

– Здорово, дедуля! – слегка скиснув, поздоровалась я. Чего еще новенького ждать? И этот сейчас будет набиваться в родичи и тянуть за собой – по глазам вижу. Ох, тяжелое сегодня выдалось утро!

– Пойдем с нами, внученька, – без лишних предисловий начал дед. – Мы с сыночком тебе сразу все и покажем. Бал-то на носу, поспешать надобно, – прокряхтел он, ни разу даже не оглянувшись на родного жиртреста. Я было хотела спросить, не ронял ли он сынка в детстве, уж больно явное отклонение на голову. Но, повнимательнее глянув на отца, я решила, что это все-таки наследственное.

Не успела домыслить эту тему, как старичок без предупреждения выбросил вперед руку и вцепился мне в плечо с неожиданной для его возраста силой.

– Пора, внученька, солнце взошло, – в последний раз прокряхтел он, рассыпаясь на моих глазах туманом в золотистых лучах солнца.

– Урюп сразу з-за тобой, п-папочка! – крикнул толстяк-упырь, поступая по примеру отца, то есть тоже превращаясь в туман. Так вот кого Лукашка называл Урюпом и чьего гнева так боялся. Я тоже начала подниматься в воздух, как бы дико это ни звучало. В том смысле, что лично я никаких попыток для левитирования не делала, но…

– Алина, ты куда? А ну вернись, я кому сказал? – донесся голос командора.

Но я не могла произнести ни слова. Взлетая ввысь над домом и курятником, я увидела кота, прыгнувшего в воздух в отчаянной попытке поймать меня. Туман, густой и обволакивающий, не дающий глотнуть воздуха, клубился вокруг. Похоже, на нем меня и уносили.

Непередаваемые ощущения – ничего не скажу. Это, наверное, как полет на облаке, только сырости больше. Наверняка работа жирного Урюпа с папашей. И дался им этот бал! Неужели он так важен? Немного погодя я тихо уснула (видимо, от недостатка кислорода), а очнувшись и протерев глаза, оказалась сидящей вечером на скамейке в тенистом саду, который вполне можно было назвать запущенным. Передо мной в полусогнутом положении стоял бывший помещик, и, судя по улыбке, мерзкий упырь был в своем обычном умильно-радостном расположении духа.

– Как сп-палось, кр-расавица? – с крайним участием спросил он. – Уже д-девять вечера, душенька, т-только это д-д-дало мне право по-потревожить твой с-сон. Пора б-б-браться за свои неп-посредственные об-бязанности, в-ваше величество.

– У королев не бывает обязанностей, – огрызнулась я в ответ, потягиваясь со сна. Девять часов, неужели я так долго спала? – Что это за местечко, красавчик? – Последние слова я произнесла с сарказмом, употребив обращение в его же духе и заодно давая пинка сидящей у моих ног вороне. Птица возмущенно закаркала и захромала по дорожке – возможно, ворона была инвалидкой и не могла летать. Но меня это сейчас ничуть не трогало, я огладила на себе облегающее черное платье. Значит, переодели, пока спала. Надеюсь, больше ничего не сделали…

Урюп поглядел вслед птице и заметил, склонившись к моему уху:

– Н-не надо б-было его трогать. Это старый Игн-нат, весьма м-м-могущественный черн-нокнижник, теп-перь наверняка п-постарается нашк-кодить тебе в самое б-ближайшее время, хи-хи-хи…

– А нечего было под ногами путаться! – отрезала я. – Погоди-ка, этот Игнат, случайно, не из той семьи, что недавно вся повымерла? Кажется, у него был еще сын Иван с женой Марьей и дети какие-то… – Платье на мне сменилось на изумрудно-зеленое. Хм, это уже интересно, фасоны тоже будут меняться?

– Истинно, в-в-ваше в-величество, он-ни и есть, – подтвердил толстяк, вновь гаденько захихикав. – Б-бедные люди и не подозревали, хи-хи-хи, чт-то у них за д-дедуля, а Игнат в-всех з-за собой потянул. Как пом-мер, он п-поместил свою душу в воронье т-тело и ходит, вполн-не дов-вольный новой жизнью. Хот-тя не вполн-не. Одного н-никак н-не может забыть.

– Скорбит по умершим родственникам?