Профессиональный свидетель

— Мы тоже. И нам очень любопытно. А вот этот милый уголок земли вам знаком? Как? Опять нет? Это же ваш участок. Вернее, тещи покойного господина Богомолова. Может быть, вы тогда знаете, что это за дом в Москве?

Нина Викторовна закрыла глаза дрожащей рукой и с усилием сказала после немалой паузы:

— Мы живем в простой квартире, в простом пятиэтажном доме «хрущевской» постройки.

— Правда? Как трогательно! Но именно в Москве ваш муж имеет целый этаж жилой площади! Общим размером четыреста пятьдесят восемь квадратных метров! Наверное, вся ваша телерадиокомпания занимает куда меньшую территорию. И все-таки вопрос, Нина Викторовна: откуда такие деньги? Простите, у нас телефонный звонок. Алло?

В эфире прозвучало:

— Я вот что хоЧу сказать — зажрались они все там, народ грабят…

— Представьтесь, пожалуйста.

— Рабочий рыболовецкого колхоза «Дружба».

— А как вы думаете, откуда у этих господ такие деньги?

— Да воруют, гады!

— Спасибо. Что скажете, Нина Викторовна? Откуда деньги?

Богомолова молчала.

— Я вам подскажу. Вернее, покажу. Пленочку, пожалуйста.

Нина Викторовна повернулась к монитору.

— Конечно, — сказал человек с запечатанным компьютерным способом лицом, — давал я мэру. А как не дать? Ни одно дело без него не начнешь. Сколько давал? Я уж и не упомню— тысяч двадцать пять, наверное… Нет, не рублей, конечно. Ну, это не взятка, взятки он брал в куда больших суммах…

Когда пленка кончилась, в студии сидел уже один Болдырев. Богомоловой не было.

Он, впрочем, не смутился и дальше размазывал свою обличительную палитру. А уже к концу передачи ему на стол вдруг положили листок. Он быстро прочитал его и тут же выдал в эфир:

— А вот и еще одна новость. Жена господина Богомолова только что подала в отставку с поста председателя телерадиокомпании. Но у нас снова звонок. Алло?..

— Богомолова действительно подала в отставку? — Да?

— Вот это честный поступок.

Болдырев хотел было что-то сыронизировать, но не получилось. Он на секунду запнулся. Этого от себя он не ожидал. Ему нечего было сказать. Никакого обличительного пафоса не нашлось почему-то.

— Да-да, спасибо, а мы продолжаем нашу передачу… То есть… У нас есть еще один видеоматериал.

Когда пошла пленка, Болдырев секунду сидел, как истукан, а потом заорал:

— Кто подсунул мне эту филькину грамоту?

— Я, — робко сказал редактор передачи.

— Кто? Кто вам ее дал? Вы проверили? Это вранье! Такие люди не уходят сами, их уводят под белы руки.

— Вот ксерокопия ее заявления, вот виза, она действительно ушла.

Болдырев впился глазами в бумажку. Этого не могло быть, как же он так обдернулся?! Как же выпустил в эфир факт, напрочь, как ему казалось, опровергающий всю передачу со всеми ее громкими разоблачениями. В таких передачах черное — всегда угольное, а белое — всегда голубиное! Если вкрадываются полутона — значит, вранье. Что-то из этого вранье… Или черное — неправда, или белое.

В результате он скомкал финал передачи, а в конце выдал вообще то, чего никак уж не готовил и даже в страшном сне не мог предположить, что когда-то выдаст подобное в эфир на своей передаче:

— Впрочем, все эти факты еще нуждаются в проверке, может быть, мы что-то и преувеличили.

После эфира ему позвонили из правительственной комиссии, сказали, что передача произвела нужный резонанс. В студию, в пресс-службу мэра, в правительственную комиссию звонили часто и возмущенно. У всех только теперь открылись глаза, вон, оказывается, каким был их любимый Богомолов!

Позвонил и Кривокрасов:

— Молодец, старик. Это было как бои без правил. Ты ее размазал по стене.

— Откуда эти документы? — спросил Болдырев.

— Из надежного источника. Ты не сомневайся, тут все чистая правда. Но каков мэр, а? Вот ведь жук был, оказывается!..

Но Волдырев-то знал. Все эти факты еще нуждаются в проверке.

8

Локтев в третий уже раз звонил по номеру, оставленному Ермоловым. Первые два звонка были до взрыва в театре; тогда ему сказали, что Анастасии ни в одном СИЗО в Белоярске нет, и на даче у мэра ее нет, и вообще, упрятали ее, видимо, подальше привилегированного дачного поселка, понимая, с кем имеют дело. Но из Белоярска не вывезли — почти наверняка. Это он и сам понимал, такие дела проворачивают на своей, карманной, подконтрольной территории, а другая губерния — считай, другая страна.

На новости Локтев не рассчитывал, звонил больше для очистки совести:

— «Лексус» ваш в двух кварталах от «Третьего Рима» стоит. Ключи там, у ребят. Все… Спасибо за помощь.

Чеченец на другом конце провода, почувствовав, что Локтев сейчас бросит трубку, быстро произнес:

— Остынь! Не спеши так, да?

— Нашли?!!

— Не спеши, говорю. Есть кое-что для тебя.

— Говорите.

— Ты карьер за городом знаешь?

— Который?

— В двадцати километрах от Чупринина Закута.

— Это, кажется, бывшая зона? — припомнил Локтев. — Там китайцы, мне говорили, живут…

— Точно. Только не китайцы, а корейцы там тусуются. Те, которые дурью торгуют, еще всякие нарики, сектанты… Так вот. Вроде видели у корейцев твою красавицу. Штольня там, у них склад. Вот… А машину возьми. Тебе ее дали — значит, пользуйся.

— Спасибо, обойдусь. Сильно приметная.

— Другую…