Профессионалы

– Хорошо, мы за домом сестры установили наблюдение, – сказал терпеливо Орлов, словно ничего не слышал. – Допустим, парень появится, традиционный вопрос, что делать? Задерживать? С одной стороны, совершенно неизвестно, он совершил убийство или нет? Убиты два сотрудника, они были в форме. Но железнодорожник был в гражданской одежде. Выстрелы произведены с расстояния трех – пяти метров. Может, он стреляет в каждого мужчину, который к нему подходит? Начнем задерживать, а он откроет стрельбу?

– Значит, если он у сестры появится, в квартиру лезть не надо. Выпустить на улицу, подловить момент и взять под руки, – ответил Гуров. – Если убийства совершил он, то и пистолет он носит постоянно. Эксперты установят, – он пожал плечами.

Гуров чувствовал фальшь в поведении и тоне начальника, но разбираться не хотелось, мешала неизвестно откуда появившаяся апатия.

– Чего-то устал, Петр Николаевич, – сказал он, прямо глядя полковнику в глаза. – Если вы меня хотите подключить в это дело, то я категорически против. У меня тоже труп, пусть один, но ребенка.

– Лева, я тоже против, – Орлов вздохнул. – Дело в том, что генерал Турилин – за.

– Надо объяснить. Константин Константинович…

– Я объяснял, – Орлов прижал ладонью лежавшую перед ним папку. – Константин Константинович всего лишь начальник управления. Для нас с тобой Турилин вот, – он провел ладонью по макушке. – А в другом кабинете ему сказали, что Москва – столица. И чтобы в столице ни одного выстрела не прозвучало. А он считает тебя лучшим и ошибается. Я лучше тебя! – Орлов распалился, повысил голос: – Старшим группы захвата должен быть я, а не ты! Потому как у меня такой случай в жизни уже место имел! А ты, извини, Лева, еще сопляк и ситуации ни черта не понимаешь.

Гуров неизвестного убийцу не видел, не представлял, думать о нем не хотел, разговор для него носил абстрактный характер о ситуации, которая может возникнуть, а может, и нет, да еще неизвестно – когда. И почему Петр Николаевич все так близко принимает к сердцу, тоже непонятно.

– Когда прекратятся блатные родственные дела? – продолжал Орлов. – Когда-то Турилин работал с тобой, знает тебя лучше, чем других оперативников. Значит, майора Гурова – вперед? Лева, куда вперед? Он же тебя к черту в зубы засовывает! Если Петренко убийца, то, скорее всего, маньяк. А ты их щупал, хотя бы видел? А Петр Николаевич Орлов, – он ударил себя в грудь, – в руках держал. Ну, скоро шестьдесят, ну, полковник, так и жизнь кончилась?

Орлов поднялся из-за стола, сцепил пальцы, хрустнул ими, как это делает порой Турилин, явно передразнивая начальника, чуть растягивая слова, заговорил:

– Вы, Петр Николаевич, простите, алогичны. Я, к примеру, сижу в данном кабинете и даю указания вам. Вы разрабатываете операции, инструктируете и руководите, а оперативный состав выполняет свои функции, – от тщательного подбора слов и подражания интонации генерала у Орлова лицо вытянулось, стало интеллигентнее.

– Хорошо иметь среди старых знакомых генерала, – сказал Гуров. – Блат – великое дело. Значит, я всего лишь оперативный состав, который выполняет свои функции?

– Нет, Лева, ты принц датский, – запал у Орлова кончился, он вздохнул и опустился на стул. – Не знаю, когда тебя начинать накачивать?

– Появится фигурант у сестры, нет, неизвестно, – ответил рассудительно Гуров. – Лучше обождать.

– Договорились, – легко согласился полковник. – Сейчас прямо и начнем, так как ты ничего не понял и понимать не желаешь.

– Константин Константинович прав, вы несколько алогичны, Петр Николаевич.

– Дело на контроле в министерстве. И здесь объявится Петренко – в ином месте, опергруппу к нему поведет майор Гуров. – Орлов загнул палец. – Это логика не моя, а руководства. Я тебя должен обучать и направлять? Прекрасно. Иди домой, отдыхай.

И хотя не первый год работал Гуров с полковником, привыкнуть к парадоксальным выводам до конца не мог. Лева сначала опешил, затем сказал:

– Спокойной ночи, Петр Николаевич, – и быстренько ретировался.

Орлов остался один, некоторое время посидел неподвижно, затем взял чистый лист бумаги. Необходимо составить план-инструктаж: что говорить, о чем молчать, но помнить. Да, растерялся, старик, расслюнявился. А Гуров опасности не понимает.

Если псих убьет сотрудника, то карьере Гурова конец. А если убьют человека гражданского? А если двух? Гуров отдаст партбилет и погоны, генерал уйдет на пенсию, на полковника Орлова лишь строго посмотрят. – «Как же я, умница, так ловко устроился? Старшего группы назначил генерал, стрельба началась в результате ошибки, допущенной майором, а полковник Орлов – между. Молодец, я собой горжусь!»

Он снял телефонную трубку, сухо сказал:

– Орлов говорит. Лейтенант, соедините меня с генералом.

Накануне

Лева проснулся рано, в начале седьмого, взглянул на часы, чуть повернулся на бок и закрыл глаза, но Рита тут же откликнулась:

– Тебе сегодня раньше?

– Нормально, – буркнул он. – Спи.