Профессор Криминале

На его место заступила девушка с пружинным блокнотом. Неимоверно смазливая девушка; я отметил, что даже Криминале расплылся в галантной улыбке. «Синьор Криминале, вы случаем не говорите по-итальянски? Я б с удовольствием послушала, как вы оцениваете исторические штудии Плиния». «Какая затрудненья, я щажжа переведу, — сунулся Монца, — си?» «Не мельтеши, Монца», — и Криминале выдал пару-тройку безупречных итальянских фраз, до того удачных, что часть аудитории наградила его аплодисментами. «Маэстро, маэстро, маэстро! — взвыл какой-то корреспондент-аутсайдер, нестриженый, неотесанный, очкастый: словом, мой итальянский вариант. — Выслушайт-те минья! Ответьте моим интимным попрошаньям!» Криминале встрепенулся, по всей видимости не на шутку встревожившись. Однако в этот момент беседе помешали форс-мажорные обстоятельства.

«Довольно, сердце мое, тебе не след перенапрягаться», — рявкнул женский голос из-за наших спин. Я обернулся; обернулись все как один. В толпу вонзился форштевень дамы с водоизмещением эскадренного миноносца, увешанной флажками и вымпелами, увенчанной многопалубным перманентом, с объемистой сумочкой, содержимое коей побрякивало, будто пиастры в сундуке Флинта. «Это Сепульхра, — сказала Илдико — Мамочки, да она еще пуще раздобрела!» «Басло, сердце мое, ступай творить, ты и так выбился из графика», — скомандовала Сепульхра. «Хорошо, дорогая, — без боя покорился Криминале. — Монца, извини, но меня этот гам что-то слегка утомил. Слегка, понимаешь?» «Я не нарочно, Басло», — промямлил Монца серея. «Надеюсь, тебя или твоих любезных помощниц не затруднит проводить меня в какую-нибудь каморку, ну хоть куда-нибудь, но подальше от тутошней маеты». «В каморку, где ему удастся сочинить хоть полстраницы», — уточнила Сепульхра. «Сочинить? Полстраницы? — переспросил Монца. — Но мы по сутти едва приступаем...»

«Да-да, — сказал Криминале. — Беда, однако, в том, что меня вдруг посетил ряд соображений насчет Гегеля и Канта, причем соображений того разбора, каковые требуют немедленной письменной фиксации». «Подождите уна минутта, — взмолился Монца. — Я должен заделать несколько важнейши объявлементи и подставить ваши обои здесь присущим. А потомы я самовластно разведаю прекрасна комната заради ваша вдохновенита». «Только покороче», — сказала Сепульхра. «Короча-короча, — заверил Монца. — Слово приветта, и вся недолга». «Недолго, недолго», — подхватила Сепульхра. «Аттенционе! Ахтунг! Прего, закройтесь!» — вякнул Монца, хлопнув в ладоши над самой макушкой. Явственный говор словоохотливых словесников поневоле сошел на нет. «Выдающий гост-тя! — заблажил Монца, в полный рост взгромоздясь на сиденье стула. — Будуччи налично Массимо Монца, перевецвую васа перецуцвия знаменулита конгресса у Бароло пында дивизия «Литература и власть: гулупо-скоппа девяноста: сулавеси апосла холодна война»!»

«Он хочет сказать, — шепнула мне мисс Белли, — что на битой неделе си сера-сера античчи и мановенно романтиччи ландшафта истерпят наши откровении совокупленья за смертоносна-живоносна тематика порка актуалита экзистенца!» «И это, по-вашему, недолго? — возвысила голос Сепульхра. — На мой вкус, дольше не бывает». «Фортуна, — долдонил Монца, — мульто тайме колесила на эта фантастична изола. И сегодня она снова улыбнусся нам с вам. Натуралиссима, мои объявлементи последуют неограниченна количества у скора тьемпа». «Конечно, конечно», — уронила мисс Уччелло. «Но первый оратторе — само проникновиссимо! — возвестил Монца. — Все вы отлично знаете, что почетна госта наша конгресса — участник, вовне которого серьезни проблематика обсуждать бессмысленна! Собой разумейся, я имею в виду дотторе Басло Криминале, признана маэстра, биографа Гёте, автора «Бездомья», величайша философиста современностти! Так поприветствуем дотторе Криминале от чиста душа!» Монца вовсю распанахался, стоя крутнулся на стуле, простер ладони к почетному гостю. Вспыхнул аплодисмент... и немедля погас: перст Монцы указывал в пустоту. Криминале с супругой, только что беседовавшие в самом центре вестибюля, ухитрились ретироваться, каким способом — бог весть; просто-напросто улетучились, мгновенно сгинули.