Профессор Матусос и цирманский зверь

Вот и теперь профессору и Тейе накрыли большой отдельный стол с уютном дальнем уголке заведения и не спрашивая подали их любимые блюда. Собираясь с мыслями, профессор и ассистент покончили с супом из рыбы-синеножки в полном молчании.

Но стоило официанту убрать опустевшие суповые тарелки и грязные приборы, как за стол без спроса сели пять странных личностей с незапоминающейся внешностью. Один из них был явно главным и сел так, чтобы быть прямо напротив профессора. Двое довольно-таки чувствительно стиснули с боков Тейе, а еще двое заняли оставшиеся за столом места, ясно давая понять, что никому больше за этот стол садиться не следует. Некоторое время все сидели молча.

— Профессор Матусос, я полагаю, — нарушил молчание главный.

— Пек Тренст, я полагаю, — в тон ему ответил профессор. Напугать его удалось лишь одному крупному мукатрианскому хищнику, да и то тем, что он оказался на грани вымирания, и профессор испугался, что не успеет его изучить.

— Умный профессор, — без выражения проговорил Тренст. — Догадался. Больше не гадай, хуже будет. Зверя забудь. Толстяку скажи, что пригорел… ошибка… приболел. Скажи, ехать за зверем не хочешь. Никогда. Зверь — для тех, кто достроен… ошибка… достоин. Не для вас!

— А кто его достоин, позвольте поинтересоваться, — в голосе профессора послышалась ирония.

— Узнаешь. Позже. Все узнаете. Мы вам покажем, — все так же ровно произнес Тренст и не сводя взгляда с Матусоса скомандовал спутникам. — Все, уходим.

Те, как хорошо сыгранная балетная труппа, одновременно с вожаком поднялись со скамей, построились в походный порядок по двое и скорым шагом вышли из таверны.

Профессор бросился за ними, но когда протолкался к выходу через некстати нагрянувшую в таверну толпу студентов, загадочных личностей уже и след простыл.

Хозяин таверны ничего путного добавить не мог, только приговаривал, что «уж больно боязно было» и он бы уж никогда бы до «дорогого профессора» никого лишнего не допустил, но «уж больно было жутко». Никто не мог вспомнить ничего, что помогло бы понять, кто и откуда могли быть эти странные посетители. Хозяин всё вздыхал и повторял свое «боязно» да «жутко», а Тейе строил догадки на основе странных ошибок в речи незнакомцев. Все бы так и закончилось ничем, если бы безучастно сидевший за кассой пухлый сын хозяина не сказал вдруг:

— А тут и думать нечего. Это СВОРА. Вот, они монетой своей страны расплатились. Тоже мне, агенты под прикрытием.

Доедать обед не было уже никакой возможности. Возбужденные и взволнованные, Матусос и Тейе наскоро расплатились и выбежали на улицу.

Некоторое время они молча шагали по направлению к университету, а затем профессор произнес:

— Я думаю, мой друг, подпрофессору Малтурайну пора начитать читать мой курс лекций о введении в животные науки.

— Но готов ли он? — с удивлением и не без ревности воскликнул Тейе. — Еще неделю назад вы сами говорили, что ему еще вызревать и вызревать до этого! Что заставило вас поменять мнение?

— А то, мой милый Тейе, — с озорной улыбкой ответил Матусос, — что мы с вами как можно скорее отправляемся в Цирмани. Если, конечно, вы согласны составить мне компанию в этом опасном и далеком путешествии.

Глава 7. Профессор собирается в путешествие

Профессор Матусос был не из тех, кто откладывает дела в долгий ящик. Ехать в Цирмани, значит ехать — и профессор сразу же приступил к осуществлению своего плана.

В университете он вручил подпрофессору Малтурайну текст лекций о введении в животные науки (четыреста тридцать страниц мелким почерком на двух сторонах) и велел к завтрашнему дню прочитать и выучить. Впрочем, первые двенадцать страниц можно было не учить, так как одну лекцию Матусос уже успел прочитать сам. Так что остается всего четыреста восемнадцать, а это куда меньше.

Следующим пунктом маршрута был «Усталый поросенок». Господин Туркундур уже не светился от радости, а просто-таки озарил собой гостиничный номер, когда узнал, что уважаемый профессор принимает предложение ехать в Цирмани. Уважаемый профессор получит самое лучшее снаряжение, для него снимут каюту на самом быстроходном судне, и денег на дорогу уважаемый профессор получит столько, сколько потребуется, а затем еще раз столько же. Таковы щедрость и стремление помочь науке у великого Суртинартры, да продлится правление его пока дикобраз Солнца не устанет поднимать колючки своих лучей по утрам или сам владыка не устанет нести непосильный груз заботы о своем возлюбленном народе. Туркундур не стал уточнять, что предыдущий владыка устал от груза забот внезапно и не без помощи самого Суртинартры, своего собственного сына. Он так убеждал папашу не держаться за власть в ущерб здоровью, что владыка просто потерял голову. В прямом смысле.