Профессор Мориарти. Собака д’Эрбервиллей

— Убийство, Моран, является, разумеется, простейшим из преступлений, если подразумевается именно и только убийство. Достаточно наведаться в гости к намеченной жертве и вручить лакею свою визитную карточку, а когда вас проводят в гостиную, воспользоваться револьвером и вышибить его или даже — такие уж у нас нынче просвещённые времена — её мозги. Если оружия под рукой не оказалось, вполне сгодится кочерга или подсвечник. С психологической точки зрения убить человека вовсе не трудно: немного насилия — и живой организм превращается в мёртвое физическое тело. Вот, собственно говоря, и всё убийство. Конечно же, далее следует вторая, гораздо более сложная часть уравнения — необходимо скрыться от правосудия.

Целую четверть часа проторчал я в кустах напротив «Лавровой ветви», пока не заметил, что по ошибке забрёл на Стритхем-райз, а не на Стритхем-роуд. Не та «Лавровая ветвь» и люди не те — какой-то пансион для пожилых джентльменов. Я ужасно разозлился на себя и эти проклятые улицы и чуть не пристрелил хозяйку заведения — так, для разминки.

Владей я недвижимостью в Стритхеме и Калькуттской чёрной ямой — предпочёл бы обитать в последней, а здешнее жильё сдавал бы внаём. Ужасно холодно и до нелепости скучно. Бесконечные однообразные ряды «Кипарисовых ветвей», «Ракитовых ветвей», «Лавровых ветвей». Неудивительно, что я ошибся домом.

— Мало кому это известно, но большинству убийц скрыться от правосудия не удаётся. Ими движут чувства. Лёгкое раздражение, вызванное поначалу некой неприятной привычкой жены, матери, работодателя или любовницы, со временем нарастает, маленькое семя даёт всходы, и в итоге они доходят до точки, когда только смерть ненавистного лица может вернуть им покой. Такие убийцы отправляются на виселицу с радостью: наконец-то они избавились от жертвы и её противно клацающих вставных челюстей, или постоянных смешков, или вопиющего крохоборства. Таких преступников мы презрительно называем любителями. Сотворив самое основательное действо, какое только одно человеческое существо может сотворить с другим, они не извлекают из этого ровно никакой выгоды.

Нет, купить грошовую карту Лондона я не догадался. К тому же карта всегда выдаёт в вас постороннего, иными словами, того, кого точно запомнят случайные свидетели. «Мисс Болтушка, вы не встречали тут никаких подозрительных типов?» — «Да, сержант Держиморда, крутился один, кажется, заплутал. Рожа красная. Всё на вывески таращился. Постойте-ка, а ведь у него внешность убийцы. И лицо знакомое, в точности тот красавчик, сущий дьявол, ещё портрет печатали в «Иллюстрейтед пресс». Тот самый, что в одиночку противостоял целому полчищу афганцев».

— Наша специальность — убийство ради денег, — вещал Мориарти. — Мотивы клиентов для нас не имеют ровно никакого значения, лишь бы платили по счёту. Быть может, они стараются ради наследства или политической выгоды, или же ими движет жажда мести, а то и примитивная злоба. В данном случае мы имеем дело со всеми четырьмя составляющими: головорезы из колена Данова, коих представляет старейшина Дреббер, желают заполучить золотые копи, наглядно продемонстрировать остальным непокорным, как опасно переходить им дорогу, отомстить за смерть членов своей клики и прикончить смертельного врага, убить которого у них самих недостаёт умения.

Что толку создавать тайное общество фанатиков, если оно не в состоянии даже набрать толпу приспешников — таких, которых не жаль послать на верную смерть, — и поручить им расправу с каким-то жалким семейством? Горе-громилы из колена Данова сильно отстали в подобных вопросах от пресловутых тугов или иных индийских бандитов. Если эта самая клика в действительности вознамерилась захватить власть в общине мормонов — а профессор намекнул, что именно так и обстоят дела, — им явно недостаёт для этого пороху.

— Уже давным-давно искусство убийства зашло в тупик. Ещё наши предки убивали голыми руками или при помощи колющего оружия и тупых предметов. И все эти инструменты до сих пор в ходу. Даже основные яды открыты во времена древних греков и римлян. Единственное новшество за последние сто пятьдесят лет — огнестрельное оружие, которое нынче полностью захватило рынок. Много шуму наделала взрывчатка — орудие неряшливого убийцы. Взрывное устройство можно подложить незаметно или метнуть в жертву, но приходится жертвовать точностью. Современные ружья и бомбы более подходят для военных побоищ или резни мирного населения, нежели для расчётливого умерщвления избранных. Вот это, Моран, мы и должны изменить. Можно устроить настоящую революцию в данной области, надо лишь сделать ружья бесшумными и применить для истребления людей те навыки, которые вы приобрели за годы охоты на крупную дичь.

Я сердито вышагивал по Стритхем-Хиллу.