Профессор риторики

12 июля 200?

Михаилу от Александры – привет.

Сегодня я читаю научную монографию про человеческие эмоции. Упала на меня с полки, когда я спускалась по лестнице мимо стеллажа. Приятно думать, что мои страдания – просто аффективно-когнитивный комплекс.

Я готовлюсь к исповеди и питаюсь какой-то травой. Виталина дала мне книжечку – молитвослов. Есть чудесные тексты. И как это я раньше их не знала!

На даче очень влажно, и зелень, кажется, еще позеленела, потемнела, стала сизой, сытой и набухшей. Даже воздух какой-то зеленый.

Начитавшись про эмоции, я стараюсь, во-первых, никак их не подавлять, а во-вторых, ими управлять. Первое легко удается: слезы текут рекой. Второе труднее. Для этого надо делать «лицо радости». Тренируюсь перед трюмо.

Я очень испугана Алексеем. Именно испугана. Он приехал из Бубенцов, с трудом оторвавшись от аспирантки, и ночью был разговор. Что там ночью – всю ночь. О любви, конечно. Пока только о любви. Абстрактно. Сказал, что за настоящую любовь отдал бы остаток жизни. Оказалось, что я, как и все другие его женщины, настоящей не была. То есть была ненастоящей. Ясно, что настоящая – это та, что сейчас. И остаток его жизни, который он так хочет за нее отдать, легко перейдет в другие руки. Ручки.

И знаешь, утром он сказал: «Ну что ж, хорошо, что мы поговорили». И тут мне стало страшно. Ведь на самом деле это значит: «Я рад, что я все-таки честно сказал тебе, что было. Что есть. И что будет».

И еще – это напомнило мне, как я жила последние лет пять. Или двадцать пять? А, все равно. Ничего не менялось, четверть века не менялось – до прошлой ночи. А теперь изменилось. Полностью. Потому что было названо словами.

Я испугалась. Но не боюсь. Я ведь теперь свободна.

Я ведь Алиса Фокс, Лисица Венера. И мне ли бояться очевидного, освещенного ярким светом слов, словно какой-то дрожащей, грозящей и ускользающей тени?

Действительность лучше, чем о ней принято думать. А я думаю о ней. И думаю не так, как принято. Это радует.

Я страдаю, конечно. Как всегда, от любви. И это тоже радует, потому что теперь я страдаю от того, что она ко мне пришла. И я способна мечтать. Снова способна. Я ведь забыла уже, какое же это счастье – мечтать.

Ну, не чудесна ли жизнь? А, Алиса Фокс?

И она отвечает мне: да. Да! Да!!!