Профессор Желания

Едва войдя в дом — прежде чем мы успеваем подать гостям прохладительные напитки или показать им, где их комната, а где туалет, — папа водружает на кухонный стол свой чемодан и принимается его распаковывать.

— Теперь твой подарок!

Мы замираем в ожидании. Вот его летние туфли. Вот чистые рубашки. Принадлежности для бритья, явно только что купленные.

А мне в подарок припасен черный кожаный альбом с тридцатью двумя медальонами (размером с серебряный доллар), каждый из которых покоится в отдельной ячейке, за окошечком из прозрачной ацетатной пленки. Папа называет медальоны «шекспировскими медалями»: на лицевой стороне каждого кругляша изображена сцена из какой-нибудь пьесы великого драматурга, а на оборотной мелким шрифтом приведена цитата из соответствующей пьесы. К медалям (или к альбому?) приложена инструкция по правильному обращению с ними: как не повредить ни того, ни другого, извлекая медальоны из ячеек, рассматривая их с обеих сторон и возвращая на место. Первый параграф инструкции начинается словами: «Наденьте безворсовые перчатки…» Тут же папа преподносит мне и такие перчатки.

— Никогда не снимай их, пока работаешь с шекспировскими медалями, — наставляет он. — Они входят в подарочный набор. От соприкосновения с человеческой кожей медали могут пострадать. Мне объяснили, что это побочный химический эффект.

— Как это мило с твоей стороны, — говорю я. — Хотя я не вполне понимаю, почему ты преподносишь мне столь щедрый дар именно сейчас.

— Почему? Потому что самое время. — Рассмеявшись, он поощрительным жестом обводит всю нашу кухоньку. — Посмотри, Дэйв, что там выгравировано на добрую память. И вы, Клэр, посмотрите тоже.

На могильно-черной коже альбома, в самом центре, обрамленные арабесками, вытиснены серебром три строчки, по которым папа торжественно, слово за словом, проводит указательным пальцем, покуда мы все молча читаем их; читаем молча все, кроме него самого.

ПЕРВОЕ ИЗДАНИЕ НАБОРА, ОТЧЕКАНЕННОГО ИЗ СЕРЕБРА ВЫСШЕЙ ПРОБЫ ДЛЯ ЛИЧНОЙ КОЛЛЕКЦИИ ПРОФЕССОРА ДЭВИДА КИПЕША

Я не знаю, что и сказать. И говорю поэтому:

— Кучу денег, должно быть, стоило. Та еще штука!

— А я тебе про что? Но нет, дело не в деньгах. По схеме, предложенной продавцом, это выходит не так дорого. Ты ежемесячно покупаешь по одной медали. Начинаешь с «Ромео и Джульетты» — погоди, дай-ка я покажу Клэр «Ромео и Джульетту»! — а потом, из месяца в месяц, постепенно приобретаешь весь набор. А я и так все это время откладывал для тебя деньги. И никто об этом не знал, естественно кроме мистера Барбатника. Послушайте, Клэр, подойдите-ка поближе, вам просто необходимо на это взглянуть!

Проходит какое-то время, прежде чем им удается разыскать медальон с «Ромео и Джульеттой», потому что, судя по всему, на отведенное для него место в левом нижнем углу листа, озаглавленного «Трагедии», папа по ошибке поместил «Двух веронцев».

— Где же, черт побери, «Ромео и Джульетта»? — то и дело восклицает он.

В конце концов совместными усилиями всей четверки мы обнаруживаем «Ромео и Джульетту» на листе «Исторические хроники» в гнезде, надписанном «Жизнь и смерть короля Иоанна».

— Но куда же я тогда задевал «Короля Иоанна»? — недоумевает и негодует отец. — Мне казалось, я разложил все по местам. Не так ли, Сол? — нахмурившись, обращается он к Барбатнику. — Мы ведь проверяли! — Барбатник кивает: проверяли. — Так или иначе, суть дела заключается в том… А в чем она, собственно говоря, заключается? Ах да, оборотная сторона! Мне хочется зачитать Клэр то, что написано на обороте. Вернее, чтобы она сама зачитала. А мы все послушаем. Читайте же, Клэр!

— «Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет», — вслух зачитывает Клэр. — «Ромео и Джульетта», акт второй, сцена вторая.[46]

— Ну, как вам? — спрашивает у нее мой отец.

— Неописуемо.

— И он ведь сможет брать это с собой в университет, знаете ли. Так что и практическая польза тут тоже есть. Памятная вещь не только для дома, для семьи, ее не стыдно будет принести в аудиторию и через десять лет, и через двадцать. И, кстати, это чистое серебро, а значит, вещь, не зависящая от инфляции, это я вам гарантирую, бумажные деньги давным-давно обесценятся, а медали нет. Вот только куда бы положить альбом?

Последний вопрос тоже адресован Клэр, а вовсе не мне.

— Пока, я думаю, на кофейный столик, чтобы медалями можно было полюбоваться. И нам, и нашим гостям. Только зашел в гостиную, а они уже тут как тут.

— Замечательно, — отвечает папа. — Только не подпускайте ваших гостей к медалям, пока они не наденут перчаток.