Профессорятник

Видя стесненность и внутреннее бурление друга, кто-то из нас придумал ему новое необычное имя — Боб, которое неожиданно «приклеилось» к нему сходу и надолго. Возможно, сказались звуковые и фонетические ассоциации с фамилией. В России Бобами (раньше Бобынями) иногда величают Борисов, но Борис — древнеславянское имя, в то время как Боб — это уменьшительное имя от Роберт, которое имеет древнегерманские корни (от нем. hrod — «слава», и beraht — «блестящий, яркий»). Вероятно, в учет были приняты массивность телосложения Адольфа, элементы некоей «колобковатости», душевный романтизм, постоянство, пробивные способности, стремление финансово обеспечить свою жизнь и т. д. (Кстати, как потом выяснилось, интерпретация значения букв имени Боб подтвердила обоснованность выбора этого псевдонима).

Новое имя стало настолько привычным, что новые друзья Адольфа и подруги уже не догадывались об его истинном имени, имевшем мало общего с новым. Когда симпатизировавшая ему (а, может быть, и более того) сокурсница по филологическому факультету Аня, оказавшись во время зимних каникул в Ярославле, решила связаться по телефону с Бубякиным, произошел тот самый роковой диалог с его матерью, о котором долго шептались друзья.

— Мне, пожалуйста, Бобика! — именно в такой ужасной транскрипции, по словам самого Адольфа, прозвучала просьба звонившей.

— А ты кто же сама тогда — Жучка, что ли — последовал вопрос недоуменной матери. — Кому ты и зачем вообще звонишь?

— Простите, я, может быть, ошиблась? Это квартира разве не Бубякиных?

— Бубякиных, Бубякиных. Но здесь не живут ни тузики, ни бобики, ни прочие шавки — обращайтесь по другим адресам.

— Извините, но мы с Бобиком друзья — я ничего не понимаю. Он сам просил меня позвонить, когда я буду в Ярославле.

— Послушай, невоспитанная ты детка, — грубо оборвала мать, — не морочь мне голову. До свидания и больше никогда не смей сюда звонить.

На этом сеанс телефонной связи Ани с матерью, доставивший Адольфу впоследствии много личных переживаний, был окончен. Чувствовалось, что пересказанный Адольфом диалог на самом деле был еще резче. Острая на язык мать, вероятно, наговорила сгоряча бедной Ане столько, что всякая надежда на ренессанс в отнюдь не равнодушных отношениях с девушкой после этого стала призрачной. Параллельно произошло серьезное ухудшение отношений и с матерью.

Именно после этого прискорбного для Адольфа телефонного звонка он официально сменил имя в пользу .Александра. С Анной же отношения были испорчены, и, увы, кажется, навсегда.

Печальная история.

7. СОБЛАЗН ФУНТАМИ СТЕРЛИНГОВ

Эта невыдуманная байка повествует о феноменальной во многих отношениях личности — Александре Сергеевиче Донде, работавшем доцентом кафедры экономической географии Герценовского заведения на стыке 60—70-х гг. Быстротечное время почти испарило все сведения о нем — нетипичном диссиденте-одиночке, «добровольном отщепенце» тогдашнего ленинградского интеллигентского салона, а сегодня — безбедном пенсионере, благоденствующем то ли в Лондоне, то ли где-то в Швейцарии.

Пришедшая сегодня на кафедру молодежь уже не ведает о том, что их предшественник — «отпетый антисоветчик» в течение целых пятнадцати лет (с 1984 по 1997 год) не только трудился в Буш-хаусе, имперском здании всемирной службы Би-Би-Си на улице Стрэнд в центре Лондона, но еще и возглавлял отдел тематических передач русской службы под радиопсевдонимом Александр Кловер (кстати, заимствованным из романа Дж. Оруэллла «Скотный двор»). И уж конечно, мало кто отождествляет его с Александром Кустаревым — беллетристом, автором многих опусов (в частности, романа «Разногласия и борьба», впервые опубликованного в 1988 году в тель-авивском журнале (Двадцать два»). А, между тем, это и есть «тот самый Браун».

Жизнь удружила мне сойтись с молодым ассистентом Александром, еще на пятом курсе института. Различие в социальном положении нисколько не мешало нам тесно общаться друг с другом, делиться точками зрения на происходившее в СССР и за «бугром», горячо спорить, тем более, что наши интересы далеко не всегда пересекались в одной точке. После замены моего студенческого статуса на аспирантский, возрастная планка стала еще более условной — мы отказались от отчеств, хотя оставили множественные местоимения.