Профессорская дочка

– Вот я еду домой по Фонтанке, и на светофоре у Невского всегда одни и те же: афганец и девушка с ребенком в платке подходят к машинам, просят, – сказал Вадим. – Приходится закрывать окно.

Думаю, Вадиму просто неловко давать деньги. Мне тоже ужасно стыдно давать деньги, мне тоже стыдно, когда у меня есть то, чего нет у другого. Но я даю.

– А если у ребенка, например, мама и сестренка больные? – сказала я. – И в любом случае этому ребенку хуже, чем нам.

– Достоевский, – сказал Димочка и важно отпил вино из своего стакана. – Пустая интеллигентская рефлексия.

Димочка прав, у меня пустая рефлексия, у меня Достоевский. Я ведь не бросилась за мальчиком и не переменила его жизнь, а просто расстроилась. Я как все.

Вадим явно не одобрял Димочкиных разговоров на моей кухне. Хорошо еще, он не знает, что Димочка – врунишка: никакого Достоевского он не читал, так, болтает, важничает.

– Маша, почему невоспитанный подросток вечно болтается со взрослыми, курит, умничает? Так и хочется ему поддать!.. Вы всем все разрешаете, – пробубнил Вадим, когда Димочка на минутку вышел из кухни. – Почему Вы налили ему вина? Это же «Chatau Fijeac»…

– Так мальчишка же безотцовщина, – проникновенно сказала я. – У него папа – банкир в Майами, Вы же знаете… Вот и приходится оказывать на него мужское влияние, когда выпороть, когда что… А Вы жадина. Подумаешь, «Chatau Fijeac»…

– Пить с подростком непедагогично, – проворчал Вадим.

Неправда, пить «Chatau Fijeac» с Димочкой очень педагогично.

***

Димочке Вадим тоже не нравится.

– Чего он сюда шляется, что ты про него знаешь? – пробубнил Димочка, когда Вадим на минутку вышел из кухни. – Он бабник! Нет, ну к тебе, конечно, он не может испытывать такой интерес, тогда какой?

Ах так?! Почему ко мне нельзя испытывать такой интерес? У кого последовательно были: один неврастеник, два дебила и четверо не вполне достойных меня? А? Ну то-то. А Димочке я отомщу.

– А тебе пора уроки делать, – невинно сказала я, когда Вадим вернулся на кухню.

Димочка покраснел. Наверное, он думал, что Вадим принимает его за взрослого солидного человека, а тут – уроки. Я поступила некрасиво, нужно быть тактичней.

– А вы вообще кто? – вдруг спросил Димочка и смутился, все-таки он у меня еще маленький.

– Вообще? Вообще не скажу, – ответил Вадим.

Не скажет почему? Стесняется, что он никому не известный сценарист одной линии в сериале?

– А никто не хочет спать? Я просто так спрашиваю, может, кто-нибудь хочет, – небрежно сказала я.

Я думала, может, Димочка хочет, но нет.

Все ушли: Вадим домой, Димочка на диванчик в прихожей. Надеюсь, я показала себя приветливой хозяйкой, а не настоящим писателем, который выпроваживает гостей, чтобы броситься к компьютеру и написать финал «Полиции в шкафу».

– Маша! Ты что, влюбилась? – строго спросил Димочка со своего диванчика.

– Влюбилась, – отозвалась я, влезая в папин халат. – В тебя, моя прелесть, чмок-чмок.

– Я тебе как мать говорю, – сказал Димочка, – нет у него серьезных намерений. Ты же нечесаный пудель. Он затащит тебя в постель, и все.

Ох уж эти подростки, у них на уме один секс, что у Димочки, что у Ады.

– Я чесаный пудель, – не отрываясь от компьютера, возразила я. – А Вадим не затащит меня в постель. Он хочет, чтобы у нас была настоящая первая брачная ночь. Это очень даже серьезные намерения.

– Не-ет, – завыл Димочка.

Я шучу, а Димочка ведет себя так, будто ревнует, почему? Димочка – смешной. Огрызается, рычит, делит территорию, а Вадим сегодня просто проезжал мимо.

– Маша, он мне не нравится как мужчина, – несчастным голосом сказал Димочка.

– Мне тоже, – сказала я.

Соврала, чтобы Димочка не расстраивался.

Вадим не нравится Димочке как мужчина. Но ведь и Димочка Вадиму тоже не нравится как мужчина, так что все нормально.

Димочка ревнует меня к Вадиму, а Вадим недолюбливает Димочку, моего крестного сына, и подумывает сдать его в ясли на пятидневку – это тоже говорит о его серьезных намерениях на мой счет.

Шучу, я шучу. Ирония – оружие влюбленных пуделей.

3 апреля

Димочка опять не пошел в школу, все утро чихал – осложнение после куриного гриппа.

Мы с ним хотим найти того мальчика из кафе. Приготовили обед и новую Димочкину куртку. По дороге к кафе обсуждали, правильно ли будет пригласить его в гости, не обидится ли он, что мы хотим дружить с ним из жалости. Ведь мы не знакомы. Решили: сначала заведем разговор и познакомимся поближе, а уже потом – в гости, чтобы он не подумал, что мы просто хотим его накормить или отдать ему Димочкину куртку.

Два часа бродили рядом с кафе, не нашли, очень плохо.

Среда, 5 апреля

На этот раз мы пили кофе в гостиной, потому что Вадим хотел, чтобы я рассказала про картины.

– Я и все Ваши фотографии хочу посмотреть, и патенты на изобретения, – сказал Вадим.

– Еще раз? – удивилась я. – И патенты тоже? Вам интересно про строительство кораблей?

Вадим сказал – да.

Как это… удивительно. Я обещала не твердить, как попугай, «люблю, люблю», я… быстро скажу про себя «люблю», и все, все!

– Маша, картины, – мягко напомнил Вадим.