Профиль незнакомца

В конце концов они взглянули на мое удостоверение личности, а Большой Джим, невзирая на взрывы смеха, убедил их, что он действительно нанял частного детектива из Атланты, чтобы тот нашел Сэди, его корову. Я полностью пропустила воссоединение любящих сердец, но Большой Джим обнял меня так сильно, что едва не раздавил, после чего я покатила обратно в Атланту.

Я доехала до Кантона, это примерно в часе езды от города, когда прозвенел рингтон Раузера.

— Женщины, о которых я тебе говорил. Все подтвердилось, Стрит. Были сделаны тесты на изнасилование. Скоро у нас будет сравнение ДНК, и образцы после нападения очень похожи на образцы нашего парня. И еще: одна из женщин сказала, что он использовал проволоку.

Я понимала, насколько это важно. Рубцы от пут на жертвах Уишбоуна всегда указывали на то, что он пользовался проволокой, а не тканью или веревкой.

— Таким образом мы смогли получить ордер на поиск проволоки. Ее не нашли, зато нашли под матрасом нож. Человеческая кровь на нем совпадает с кровью Мелиссы Дюма и Доббса. Нож также соответствует ранам и других жертв в Атланте. И если этого недостаточно, у нас наконец есть машина, на которой ездил Чарли. «Джип Рэнглер». Ковровое волокно совпадает с волокном на Доббсе. Он прятал его в гараже автопроката, который, как мы выяснили, также принадлежит ему. Так что теперь ему не отвертеться.

Я вспомнила, как Чарли приходил к нам в офис, вспомнила его маленькие подарки и то, как мы смотрели, как он сажает анютины глазки в кашпо у нашей двери. Я не могла представить того, кто не открыл бы дверь этому человеку.

— Но ты уже обыскал его дом, Раузер. И дважды приводил его в полицию. Он знал, что за ним следят. Не понимаю, почему вы не нашли все это с первого раза. Зачем ему держать там нож? И где его трофеи — фотографии, видео, вещи, которые он забирает с места преступления? И это дела об изнасиловании, а не об убийстве. Зачем ему было оставлять живых жертв?

— Обе эти женщины использовали одну и ту же тактику. Они были полностью покорны, соглашались подчиниться, делали вид, что им это нравится. А затем умоляли дать им возможность уйти.

— Ничего не понимаю, — настаивала я. — Это не вписывается в нашу картину.

— Да ладно тебе, Кей. У нас есть нож, и теперь у нас будет его ДНК, и мы обязательно извлечем те доказательства ДНК, которые мы собрали в отеле, на месте убийства Брукса, и свяжем его и с этим тоже. Слушай, ты ведь знала, что с ним что-то не так, иначе не вышла бы на его улицу той ночью. Интуиция подсказала тебе, что дело не в том, что Чарли забыл принять лекарства, и интуиция тебя не подвела. Когда ты вернешься домой и мы с тобой выпьем виноградного сока? После следующей пресс-конференции я буду большим человеком. Крайне востребованным. Боюсь, тебе придется звонить мне заранее.

Глава 34

Мои дни вновь были поглощены проверками биографий нянь, повестками в суд, тайроновским «Квикбейлом», долгими часами слежки по делам Ларри Куинна о нанесении личного ущерба — всем тем, на что я когда-то жаловалась. То, что я вновь соприкоснулась с насилием, с жестоким серийным убийцей, с чем-то столь зловещим, как убийства Уишбоуна, заставило меня взглянуть на жизнь под новым углом. Теперь я знала, что не хочу возвращаться во тьму.

Увы, меня не отпускало ощущение, что я жду следующего негативного события. Мой спонсор в «Анонимных алкоголиках» однажды сказал мне, что это нормальное состояние для пьющего. Мы учимся нести это предчувствие, когда живем в тени, вечно скрывая свою внутреннюю жизнь, свои слабости, свои пристрастия, своих демонов.

Чарли Рэмси находился в тюрьме и ожидал суда. Я была уверена, что он больше никогда не увидит улиц Атланты. Еще две женщины опознали в нем насильника. Список преступлений Чарли охватывал почти два десятилетия. Кровь и улики, найденные в его доме наконец закончились его арестом и решили его судьбу. Окружной прокурор был уверен в обвинительном приговоре по поводу изнасилований и, по крайней мере, двух убийств Уишбоуна — Доббса и Мелиссы Дюма, — где на ноже были обнаружены вещественные доказательства. Ковровое волокно, совпавшее со спрятанным «Рэнглером» Чарли, само по себе мало что значило, но оно добавилось бы к растущему числу улик, еще один вбитый гвоздь. Самым главным и, полагаю, наиболее красноречивым было то, что убийства прекратились. Письма, электронные послания, розы, разумеется, тоже прекратились. Мне не давал покоя вопрос, что Чарли задумывал в отношении меня в своем хитром, поврежденном мозгу? Неужели мне суждено было стать еще одной фотографией на доске в комнате «военного совета»? Он выбрал Доббса не потому, что тот вписывался в его процесс отбора, а потому, что Доббс был знаменит.

Масштабы Чарли расширились. Он начал убивать ради заголовков, ради чистого удовольствия перехитрить полицию. Не скажу, что это нечто необычное для серийного убийцы, но все равно это было ужасно.