Профиль незнакомца

Звук зуммера у входной двери никак не улучшил настроение Белой Мусорки. Она нырнула под кровать. Босиком, в шортах и старой футболке, я подошла к двери. Встав на цыпочки, чтобы посмотреть в глазок, поняла, что вижу своего бывшего мужа. Это было все равно что лизнуть палец и засунуть его в розетку. Кажется, я даже слегка выпучила глаза.

За время наших отношений не было ни единого случая, чтобы я смотрела на Дэна и ничего не чувствовала. Он всегда что-то будил во мне. То, что он будил, не всегда было позитивным, но всегда сверхнасыщенным. Я проглотила что-то вроде ватного тампона, застрявшего у меня в горле, и открыла дверь.

— Замерзла? — спросил Дэн и одарил меня своей обаятельной, невероятно белоснежной улыбкой. Я с великим неудовольствием поняла, что мои соски устраивают некий государственный переворот над моим здравым смыслом.

Он вручил мне букет, который я уже заметила у него за спиной, — свежесрезанных, ярко-желтых, пурпурных и красных, без наполнителей, цветов. Дэн даже знал их названия — вероятно, заказывал каждый по отдельности и, возможно, даже проследил, как их соединят в композицию. Когда мы поженились, он приносил их домой всякий раз, когда изменял мне. Цветы стали для него чем-то вроде дополнительной специализации; его основной специальностью, конечно же, было вранье.

Я скрестила руки на непокорных маленьких предателях, торчащих у меня под футболкой, посмотрела на него, посмотрела на цветы, развернулась на пятках и вернулась в спальню.

— Послушай, Кей, я знаю, что был тебе не слишком хорошим мужем. — Дэн не пошел за мной, просто повысил голос, чтобы я его услышала.

— Ты сделал что-то ужасное, не так ли? — спросила я. Это было шуткой лишь наполовину.

— Нет, нет. Ничего подобного. Я просто думал о разных вещах… Слушай, я знаю, что не был рядом с тобой в трудные минуты. Я был паршивым мужем и еще более дрянным другом. Черт, у меня полжизни были проблемы с тем, чтобы стать порядочным человеком.

Я молчала — выжидала, осторожничала, как всегда делала с Дэном. Белая Мусорка, с другой стороны, проявила бесстрашие. Услышав его голос, она высунула нос из-под кровати, потянулась и выскользнула наружу. Она всегда обожала Дэна.

Когда я через пару минут вернулась в комнату, тот стоял на коленях и гладил ее по спине. На нем были расклешенные джинсы «Ливайс», которые идеально сидели на нем. На фоне жесткого воротничка-стойки его кожа казалась темной. Белая Мусорка вытянула перед собой лапы и задрала зад.

Дэн медленно встал в полный рост, всего пять футов девять дюймов [19] даже в его ковбойских сапогах.

— Она соскучилась по мне, — сказал он.

Я закатила глаза.

— Должно быть, от тебя пахнет рыбой.

Он мягко улыбнулся.

— Я меняюсь, Кей. Я упорно работаю над собой, чтобы изменить свою жизнь. Чтобы все исправить.

Я проигнорировала его слова.

— Почему кошки вообще любят рыбу? Непохоже, чтобы они ловили форель в дикой природе. Ты когда-нибудь видел в «Диком царстве», как кошка выхватывает рыбу из ручья?

Но Дэн был непоколебим.

— Не знаю, сможешь ли ты простить меня за то, каким мужем я был для тебя, но если ты хотя бы попробуешь, обещаю: на этот раз я тебя не подведу.

Разумеется. У нас с ним вечно так. Мы даем обещания, он их нарушает, я обижаюсь и злюсь. Тогда мы начинаем все сначала. Знаю, это ненормально, но мне вдруг стало все равно. Я просто хотела его. Не то чтобы я вытянула лапы и задрала зад, но, должно быть, подала ему некий примитивный животный сигнал, потому что он подошел ко мне, взял меня за подбородок и поцеловал. Во рту у него был вкус жевательных конфет «Старберст», апельсиновых, которые он любил и, вероятно, держал в своей старой помятой машине пакет. От него пахло чистыми простынями и мылом, и когда Дэн прижался ко мне, когда прошептал: «Я без ума от тебя, Кей. Я всегда был от тебя без ума», — он уже был тверд. Он не спросил, почему я собирала вещи, когда мы перебрались в спальню, и столкнул мой чемодан на пол.

Дэн был покорным любовником, сладким, шелковистым и твердым. Он обожал целоваться. Ему нравилось, когда его раздевали. Когда его сдерживали. Ему нравилось позволять мне делать с ним все, что я хочу и когда хочу. В некоторых кругах его называли Нижним, и это была одна из черт, которые я в нем обожала. Когда мы занимались любовью, в нем было нечто мальчишеское и ранимое. Отзывчивый, открытый, нетерпеливый, он благоговел передо мной — и был всем, что я хотела от него в этой жизни, и даже большим, чем я могла рассчитывать…

После всего этого мы некоторое время молчали. Моя голова покоилась на его груди, его пальцы легко скользили по моему обнаженному плечу.

— Ты не спишь? — наконец пробормотал он, но я не ответила. Мне не хотелось говорить. Я просто хотела снова заснуть вот так, наслаждаясь нежностью этого момента.

Дэн тихонько потряс меня. Он не сдавался.

— Что с чемоданом?