Профиль незнакомца

В пятидесяти ярдах от нас двое полицейских принялись огораживать участок вокруг серебристого «Линкольна» желтой лентой. Далекие гудки автомобильных клаксонов и визг тормозов вдалеке возвестили о том, что приближается вечерний час пик.

Полицейские работали быстро, огораживая место происшествия. Им нужно было установить границы, которые бы удержали репортеров и зевак на расстоянии. Ведь те непременно слетятся сюда, как только разнесется слух об убийстве.

— Судя по температуре печени, он пробыл здесь десять или двенадцать часов, плюс уже есть окоченение конечностей, — сказал мне Раузер. — Похоже, это случилось за пару часов до того, как мы сцапали Чарли этим утром. Имеются также множественные ножевые ранения.

Криминалисты и детективы продолжали подъезжать, вылезали из своих машин. Я вспомнила, как обошлась с Доббсом, когда в последний раз видела его, как оставила его спящим в моем офисе. Подумала о пирожных. Господи… Неужели они так подкосили его, сделав уязвимым для нападения? Я выскользнула из «Краун Вика» и села на бордюр, внезапно ощутив себя полностью выпотрошенной.

На мое плечо легла рука Раузера. Он хотел отвезти меня домой. Я посмотрела на него.

— Я хочу посмотреть на Джейкоба.

Его это как будто задело.

— Теперь это Джейкоб? Странно, обычно это был просто Доббс… Почему тебе всякий раз нужно все романтизировать? Он был тот еще сукин сын, Стрит. И на всякий случай, если ты решила взять на себя вину, Доббс не спотыкался о стены и не вляпывался дерьмо, потому что в его организме было немного тетрагидроканнабиола. Он проспался. Я уверен, он проснулся на твоем диване прежним ублюдком с ясной головой.

— Хреново так говорить, Раузер, учитывая то, что произошло. — Я кое-как поднялась на ноги. — Хочу увидеть все своими глазами.

Я не стала ждать Раузера и направилась к «Линкольну». Теперь это был мусорный бак. Гроб на колесах.

Раузер догнал меня и протянул мне пару хирургических перчаток.

— Ладно. Давай. И если пресса и шеф увидят тебя там, на месте преступления, которое расследую я, и мне это потом выйдет боком, ничего страшного, верно? Главное, ты получила то, что тебе нужно.

— Да пошел ты.

— К черту расследование. — Он быстро зашагал рядом со мной. — К черту мою работу. К черту меня. Главное, Кей должна увидеть все своими глазами. В этом всегда была ты вся, верно? Или, может, ты просто хочешь все взять под свой контроль? Я прав? Ты ведь можешь сделать это лучше, чем все остальные, верно?

Я застыла на месте.

— Черт возьми, Раузер. Разве не ты сам просил меня о помощи?

— Тогда скажи мне, что это не было ошибкой, потому что в данный момент я прошу тебя остановиться.

Я сунула ему назад перчатки, которые он мне дал.

— Отлично. Я пойду домой пешком.

* * *

Я не отвечала на звонки несколько часов. Пару раз слышал рингтон Раузера, но не обращала на него внимания. Я больше не злилась на него. Просто пришла в ярость от того, насколько он был прав. Во всем. Он не в первый раз обвинил меня в том, что я романтизирую всякое дерьмо в моей жизни, особенно мои отношения с Дэном. Когда мне одиноко, я становлюсь слезливой и забываю, какой на самом деле была жизнь с ним. Не думаю, что человеческая психика способна полностью помнить боль. Конечно, в этом есть свои плюсы и минусы.

Где-то ближе к полуночи я решила, что мне не повредит проглотить немного гордости и перезвонить Раузеру. В его хриплом голосе слышалась усталость.

— Я позвонил жене Доббса. Там уже была пара местных копов, так что она была не одна, когда я ей сказал. Она показалась мне подозрительно спокойной, Кей, а потом раздался стук, как будто она уронила телефон. Один из копов потом сказал мне, что она потеряла сознание.

Я подумала о том, каково это было для Раузера. Подумала о той боли, которую наверняка испытывала жена Доббса, зная, какой жестокой и отвратительной смертью умер ее муж. Я не была знакома с женой Джейкоба лично. Знала только, что она заведовала кафедрой социологии в Университете Вирджинии и что они были женаты уже много лет.

— Сочувствую, — сказала я Раузеру, причем совершенно искренне.

— Как же я порой ненавижу эту работу… — Я услышала стук ботинок Раузера по твердому полу, скрип петель и стук тяжелой двери.

— Ты где?

— На Прайор-стрит, — ответил Раузер, что означало, что он сейчас в Центре судебно-медицинской экспертизы округа Фултон — в морге, то есть в одном из его наименее любимых мест, насколько мне было известно.

— «Линкольн» был взят напрокат?

— Да. И сейчас в криминалистической лаборатории. Судя по брызгам крови, Доббс был убит прямо в нем.

— Ничего не понимаю. Что Доббс делал в том районе посреди ночи? Он кого-то подобрал? Его заставили ехать туда? У него там была с кем-то встреча?