Профиль незнакомца

Она чуть не опрокинулась на стуле, когда мой нож отрезал ей соски. Фу, малоприятное зрелище, моча на полу, много драмы… Мне следовало подождать. Теперь я знаю, что делать в первую очередь, а что оставить на потом, но в тот день я был еще новичком.

Когда я начал трахать ее лезвием, она не выдержала. Просто вырубилась, потеряла сознание, оставила меня одного, так что я снова огрел ее на хер этой лампой, и позволил своему ножу делать все, что он хочет. Это было все равно что колоть грейпфрут. Острие ненадолго замерло, встретило небольшое сопротивление, а затем погрузилось внутрь. Я делал это до тех пор, пока она не вернула мне все, что она и подобные ей телки берут у нас. Все. Я делал это, пока не набил руку. А потом впился зубами в ее теплую плоть и кончил. Мощно, сильно. Я никогда не забуду ее, мой манекен для краш-теста…

Глава 27

Кэтрин Чемберс вошла в средний возраст полной и седой.

Она сказала мне, что они не хотели детей, но в тридцать семь лет она забеременела, и все изменилось.

— Дело не в том, что я не считаю себя феминисткой, — на самом деле, считаю, — сказала Кэтрин без какого-либо акцента. Я не смогла угадать, из какой части страны она родом.

Кэтрин наполнила чашки ароматным кофе из стеклянной кофеварки. По комнате разнесся аромат ванили и лесного ореха. Мы выдвинули стулья и сели у круглого соснового стола. За окном ее кухни мне была видна вода и песок, золотисто-коричневый, утрамбованный после ночного дождя.

— Просто у меня есть вопрос о том, когда начинается жизнь. — Кэтрин сказала это небрежно, как будто мы обсуждали вчерашнюю грозу. — Похоже, никто не знает. Ни ученые, ни теологи. Это совершенно исключило для меня возможность аборта. — Она сделала глоток кофе и поставила кружку на стол; на ее губах играла печальная улыбка. — Мы думали об усыновлении, но со временем мы с Мартином ужасно обрадовались возможности иметь ребенка… Я уверена, вы слышали это раньше, но мы никогда не думаем, что переживем своих детей. Это бывает полной неожиданностью. Хотя, в любом случае, подобные вещи вряд ли можно запланировать.

— Вы правы, мэм. Вряд ли.

Она умолкла и посмотрела в окно на ряд виргинских дубов. Океан сегодня был полноводен, перекатывался темно-зелеными волнами и слегка капризничал.

Сезон ураганов еще не закончился. В этом году все ветры ушли слишком далеко в море и еще не добрались до побережья Джорджии. Но были сообщения, что один свирепствует совсем рядом. Ураган Эдуард. Родился возле Ямайки, обрушился на Кубу, прорвался через цепочку островов Киз, затем двинулся обратно в море, где теперь терпеливо топтался на месте, набираясь сил для очередного забега на побережье. Вахты были расставлены повсюду: от Уэст-Палм до Джексонвилла, в Джекилле, Сент-Саймонсе, Саванне, Хилтон-Хеде, Чарльстоне и на Внешних отмелях вдоль побережья Каролины. Интересно, как это повлияет на мой отъезд по узкой двухполосной дороге, которая вьется вокруг острова? Я слышала, как Раузер говорил: «Дело не только в тебе, Кей». Но я знала правду. Конечно, во мне.

— Это правда, что человек, убивший мою дочь, несет ответственность за все эти другие убийства? — спросила миссис Чемберс.

— Улики указывают на это, да.

— Я читала эти ужасные письма в полицию в газете. Их было очень трудно читать.

— Страшно даже представить, каково это, — сказала я ей. — Сочувствую.

Ее взгляд вновь скользнул по поверхности океана и вернулся ко мне.

— Чем я могу вам помочь, мисс Стрит?

Она провела меня в гостиную. Над камином висела картина маслом: маяк острова Джекилл возвышается над городскими небоскребами, а под ними, согнувшись от зимнего ветра и опустив головы, бредут темные фигуры в серых костюмах с портфелями в руках. Вдоль узких улиц выстроились желтые такси.

— Мы переехали сюда с Манхэттена, когда Энн было шестнадцать, — пояснила Кэтрин Чемберс. — Думаю, она очень скучала по Нью-Йорку. Она нарисовала эту картину в то время.

— Талантливо, — сказала я, как будто что-то в этом понимала.

Перед журнальным столиком стояли две коробки, вещи Энн из общежития колледжа, сказала мне миссис Чемберс. Я как можно деликатнее перебрала содержимое обеих. Она сидела и смотрела на меня, ее лицо было слегка бледным.

— Могу я взять на время ежегодники и дневник? У меня есть ежегодники из университета, но я хотела бы увидеть ежегодник Энн.

— Потому что внутри есть сообщения от однокурсников и друзей. — Это не был вопрос. — Вы думаете, это был кто-то, кого она знала.

— Вы так думаете?

Кэтрин покачала головой.

— Не знаю. Энн была очень скрытной в том, что касалось ее личной жизни. Таллахасси мог находиться за три тысячи миль, так мало мы знали о тамошней жизни нашей дочери.

Слово «скрытная» использовали и ее соседки по комнате.

— То есть вы не знаете, встречалась ли она с кем-нибудь в колледже?