Профилактика

Вот и на этот раз сигнал тревоги от оперативного дежурного поступил тогда, когда наша смена боролась с дремотой согласно личным наклонностям каждого. Большинство — с помощью домино, причем стучать костяшками по столу надо было обязательно подобно грому в ясном небе. Кто-то, как Лебабин, — путем безостановочного вливания в свое нутро горячего крепкого чая. Кто-то, как Мангул, — отжиманием от пола. Полышев повышал свои снайперские навыки по метанию дартов в плакат «Спасатель — это не профессия, а состояние души» (когда он промахивался, то стрелка с металлической иглой на конце вонзалась с глухим стуком в дверь, на котором висел плакат, и он огорченно крякал, потому что Старшина уже неоднократно предупреждал его, что еще немного — и он заставит его покупать новую дверь). Остальные откровенно валяли дурака — решали кроссворды, глазели в телевизор и через каждые четверть часа отправлялись на перекур.

В этой компании бездельников за государственный счет, пожалуй, только один человек занимался делом: Альмакор Павлович Ардалин, без пяти минут полноправный член аварийно-спасательного отряда номер десять. Я сидел в углу за стареньким компьютером и по поручению Старшины, который питал болезненное отвращение к работе с документами, творил отчет о статистике чрезвычайных ситуаций в столичном регионе за первое полугодие текущего года.

Работа была нудная и нетворческая. Надо было всего-навсего взять такой же прошлогодний отчет, заменить в нем, в соответствии с пометками, нацарапанными Старшиной на каком-то непотребном клочке бумаги, цифры, географические названия, какие-то разделы убрать, а какие-то, наоборот, добавить. Я добрался уже до двадцатой страницы (раздел «Биолого-социальные ЧС») и ломал голову, что в шпаргалке Старшины могло означать «туб. 99 г. КРС», когда свет в нашей «дежурке» панически замигал, за стеной взвыла мощная сирена, дверь распахнулась так резко, словно в нее ударил порыв ураганного ветра, и на пороге возник Старшина (дартометатель Полышев вовремя остановил руку, уже было занесшую дротик для очередного броска), рявкнув: «Построиться во дворе!»

Загремели брошенные на стол костяшки домино, заскрежетали по полу отодвигаемые стулья, и все устремились к выходу, на ходу пополняя амуницию недостающими предметами. Я рефлекторно вскочил и лишь в коридоре сообразил, что от неожиданности забыл сохранить файл. Комп наш имел нехорошую привычку впадать в летаргию, если на нем не работать больше пяти минут подряд, и тогда все несохраненные данные улетучивались в виртуальную реальность. Грустно будет, если плоды моих двухчасовых трудов пойдут насмарку!..

Когда мы выстроились в две шеренги при свете фар машин, водители которых предусмотрительно не глушили моторы всю ночь, чтобы не терять драгоценные секунды на разогрев (зимой) или запуск (летом) двигателей, Старшина лаконично объявил:

— Восточная железная дорога, двадцатый километр. Столкновение поездов, один из которых — пассажирский. Сход состава с железнодорожного полотна, пожар, в одном из вагонов — взрыв... Вертолетов для нас не будет, так что — по машинам!..

И мы помчались на бешеной скорости за город.

В крытом кузове асээмки номер три (всего в отряде их было пять), где было мое место по боевому расчету, царил полумрак. Мы сидели лицом к лицу на двух скамьях, закрепленных вдоль бортов, как в кабине вертолета.

Мотор ревел на полных оборотах, поэтому разговаривать не имело смысла, если нет желания сорвать голосовые связки. Да и о чем можно было бы разговаривать сейчас? Не обсуждать же какой-нибудь фильм или предстоящую работу!

Хотя, если бы была такая возможность, кое-кто из нашего расчета мог бы поговорить на отвлеченную тему.

Я обвел взглядом лица ребят.

Десять человек, включая меня.

И никто не испытывает священного трепета перед предстоящей героической деятельностью.

Командир расчета Олег Туманов озабоченно роется в карманах — опять, наверное, оставил что-нибудь важное в «дежурке». Надеюсь, что не ключ от отсека с носилками — однажды было и такое, и тогда, помнится, пришлось варварски взламывать стальную дверцу ломиками, а после задания восстанавливать ее силами всего расчета, вместо того, чтобы отправиться на заслуженный отдых.

Сварщик-автогенщик Антон Ранчугов, вставив в уши капсюльные наушники мини-приемника, балдеет под музыку какого-нибудь «радио попсы».

Флегматик Лебабин вообще решил вздремнуть, чтобы наверстать упущенное в «дежурке». Теперь-то уж, мол, не проспишь — разбудят, когда приедем.

У остальных тоже лица вовсе не тревожные.