Prognosis bona (СИ)

- О, спрашивал? – на этот раз взгляд шотландца напоминал послойное сканирование. – Кем ты хочешь работать в будущем, Габриэль? – Габриэль пожал плечами, не понимая, почему от его взгляда испытывает такую панику. Он покраснел, понимая, что это глупо, но все же объяснился:

- На самом деле я хочу попробовать все области, - и это удовлетворило шотландца, а Сингер почему-то снова улыбнулся.

- Как ты понял про проблему? – шотландец неожиданно показался Габриэлю не таким старым. Ему было даже меньше лет, чем Дину Винчестеру. Откуда в нем подобная уверенность и такой опыт?

- Я случайно услышал… как вы говорили про боль и заколдованный круг, - признался Габриэль, помявшись. Он не понял, почему шотландец проявляет к нему такой интерес.

- Где ты учишься? – задал он следующий вопрос, и Габриэлю стало заметно не по себе.

- В Южно-Калифорнийском, в Беркли, но нас развозят по больницам без спроса.

- Я читаю там лекции. Если доучишься, возьму к себе в группу, - задумчиво пробормотал шотландец. – Нам нужно будет официальное согласие на весь этот эксперимент, после чего вам можно будет идти. Мы определимся с назначениями и сразу пришлем к Сэму Джо. Габриэль, ты можешь отправляться туда.

Идя по коридору, он еще раз говорил себе, что это глупо – он никак не может помочь какому-то неизвестному парню, и тем более вытащить его из комы. И в то же время, это был прекрасный шанс почувствовать себя нужным. Он шел назло Майклу, но как только оказался в кампусе, в чужом городе, осознал, что братьев ему страшно не хватает – вообще никого не хватает. Поэтому он учился, как мог, хотя понимал, то не создан для науки вообще. К концу первого курса, когда ему отчаянно хотелось только спать, он в разговоре с Люцифером упомянул, что не уверен, будто хочет вообще быть врачом, что это ошибка, что он не создан для того, чтобы лечить. Он даже не умеет утешать! Только поржать может, а потом убежать. Люцифер тогда ничего ему не отетил, пообещав обсудить это по приезду в ЛА – сразу же, как только закончится практика Габриэля. От счастья, что он увидит кого-то родного, Габриэль и забыл, что боялся практики.

Двери распахнулись перед ним. В палате было жарковато, поэтому Габриэль прикрыл жалюзи и открыл окно, чтобы немного проветрить. Кондиционер он не стал включать, побоявшись, что Сэм не выдержит перегрузки температуры, после чего плюхнулся на стул. В Сэме ничего не изменилось со вчерашнего дня. Возможно ли вообще вытащить из такого состояния? Он слышал, как медсестры говорили о том, что как только ставят зонд, так в этом отделении сразу начинают умирать.

- Вот бы ты неожиданно очнулся, - пробормотал Габриэль. Он увидел возле катетера засохший след крови, после чего медленно встал и оглянулся – он увидел на столике рядом с ним влажные салфетки. Достав одну, он сел обратно, взяв руку Сэма осторожно в свою, не переставая следить за подключенной капельницей. Стоило ему коснуться холодной снова кожи, как привычно заорал кардиомонитор. Габриэль фыркнул – а ведь и правда, отличный фокус. Вытирая кровь, он зачем-то погладил его предплечье большим пальцем. Он и правда сожалел, что первая поездка на мотоцикле обернулась гранью жизни и смерти. – Они говорят, ты вроде только на меня реагируешь. А я тебя даже не знаю, - улыбнулся он, опуская голову. – Похоже на какой-то идиотский роман. «Между небом и землей».

- Говно фильм, - Габриэль обернулся на Винчестера. Он безошибочно чувствовал, что проблема в нем, в старшем брате, поэтому его несколько настороженный взгляд не пугал. Что же он сделал, что такой парень, как Сэм, не хочет возвращаться? Он не замечал этого, может быть, но вспомнил и все равно не хотел говорить.

- Своеобразный, - не стал спорить с ним Габриэль. Он поднял глаза на монитор – ритм снова стал нормальным, хотя он все еще касался Винчестера. Может, они все ошиблись? Может и правда это мимолетная реакция, мало ли Габриэль ему кого напоминает? Он не успел об этом подумать.