Прогноз гадостей на завтра

– Эта Лена заполучила обманным путем кошелек Эдика, назвалась его супругой. Между прочим, в портмоне было…

– Мне неинтересна эта информация, – отрезала Жанна, – важно то, что я не заплатила за услуги. Можете выполнить просьбу? Честно говоря, я не встречалась с этой дамой и не слишком хочу делать это сейчас.

– Хорошо, – согласилась я, взяв деньги, – а вы все-таки попробуйте вспомнить, как зовут женщину, с которой Эдик начал крутить роман.

Жанна вздохнула:

– Не знаю, но думаю, что она обязательно придет завтра в десять утра на похороны. Кстати, говорят, многих убийц тянет на кладбище, во всяком случае, так пишут в моих любимых детективах!

– А кто вам сказал про новую любовь Эдика и, главное, зачем?

Жанна продолжала цвести улыбкой:

– Бог мой! Да просто болтали на тусовке с Варварой Арбени… Она жуткая сплетница, обожает всех обсуждать, вот и сообщила, что видела Эдика и некую дамочку на тусовке.

Арбени! Очень редкая знакомая фамилия. Такую носила покойная первая жена Эдика, Ниночка, талантливая музыкантша, между прочим, тоже моя сокурсница. Мы, правда, особо не дружили, в гости друг к другу не ходили, но раскланивались в коридорах весьма любезно.

– Арбени! Она музыкант?

– Нет, – ответила Жанна, поднимаясь, – владелица салона «Модес хаар» – есть такая жутко модная парикмахерская на Якиманке, прямо напротив «Президент-отеля». Там работают великолепные мастера, призеры международных конкурсов парикмахерского искусства. Прощайте, Евлампия, рада была познакомиться.

С этими словами она положила на стол стодолларовую купюру и быстрым шагом пошла к выходу.

– Погодите, – крикнула я, – а это что?

Жанна бросила взгляд на зеленую купюру и коротко ответила:

– Вам, за услуги.

Дверь хлопнула о косяк. Я посмотрела на часы, к пяти прибудет мастер оклеивать дверь, придется ехать домой. Внезапно в голову словно воткнули раскаленную палку, давно меня не посещала старая подруга мигрень. Чувствуя, как внутри виска расплывается боль, я принялась искать аптеку. Вовремя принятая таблетка спазгана способна творить чудеса, но глотать ее нужно в самом начале приступа, потом, когда мигрень разыграется, можно слопать целый мешок пилюль, толку будет ноль.

В небольшом стеклянном павильончике возле прилавка стояли двое посетителей, дедок с палкой и девочка-подросток, по виду чуть старше Лизы.

Дедуся купил упаковку витаминов и отошел в сторону, к столику, на котором высилась большая хозяйственная сумка. Девочка наклонилась низко к окошку и тихо забормотала что-то.

Я оперлась о витрину, чувствуя себя разбитой и униженной. Милая Жанночка ухитрилась, не сказав ни одного бранного слова в мой адрес, сделать так, что в душе поселилось мерзкое ощущение, которое испытывает раб, стоя на коленях перед хозяйкой.

Противная старуха в белом халате, отпускавшая лекарства, неожиданно рявкнула:

– Говори громко и внятно!

– Два индивидуальных средства защиты, – промямлила, краснея, девочка.

– Тут не Министерство обороны, – злобилась провизорша, – а аптека! Какая такая защита? Противогаз, что ли?

– Нет, – пролепетала несчастная, – ну эти, резиновые…

– Грелки?

– Нет… ну, в общем…

– Судно?

– Нет, – бормотала девушка, – в пакетиках…

– Лейкопластырь?

– Ей нужны презервативы, – не выдержала я, – неужели не понимаете?

– А ты не лезь, – гаркнула старуха, – если эта прошмандовка в десять лет пришла за контрацептивом, вот пусть громко при всех называет, чтоб стыдно стало!

– Чего же тут стыдного? – удивилась я. – Наоборот, в стране СПИД, очень хорошо, что покупают презервативы, может, уберегутся от болезни.

– Мне не десять лет, а семнадцать, – тихо ответила девушка.

– Я в твоем возрасте думала только об учебе, – отрезала бабка.

– Видать, хорошо выучилась, коли у метро аспирином торгуешь, – вздохнул дед, роясь в сумке, – а ты, детка, не тушуйся, все люди на свет из одного места явились, и бабку эту тоже не пальцем папа с мамой делали.

– Что вы себе позволяете?! – взвизгнула старуха.

– Нет, это вы себе слишком много позволили, – парировал дедуся, – товар без рецепта, вот и торгуй молча. Попросят чего недозволенное, тогда и возмущайся, а стыдить покупателя права не имеешь, отпусти ей живо то, что просит.

– В этом возрасте, – долдонила бабка, – в этом возрасте…

– Вот ведь зануда, прости господи, – в сердцах воскликнул дедушка, – а в каком возрасте с мужиком спать? В твоем? Самое время сейчас!

– Какой размер? – буркнула бабка, понимая, что посетители, неожиданно сплотившись, дали ей отпор.

– Они разные бывают? – совсем сконфузилась девушка.

Старуха открыла рот, чтобы сказать очередную гадость, да так и застыла, потому что в павильончик впорхнуло небесное создание, девица лет двадцати. Вошедшая была в длинной, в пол, норковой шубке, красиво переливавшейся в электрическом свете. Девушка расстегнула застежки, и мы увидели, что под манто на ней надета крохотная кожаная юбчонка, открывавшая молодые, крепкие коленки, и узенький свитерок-лапша, обтягивающий весьма аппетитный бюст, примерно третьего размера. Красавица тряхнула белокурыми локонами, хлопнула синими веками, открыла ярко-красный ротик и обиженно пропела: