Прогноз погоды для двоих

Окна в кабинете моего психолога смотрят на озеро Юнион. Диван так идеально повторяет изгибы тела, что я боюсь даже спрашивать, из какого он магазина, – все равно мне не по карману. Я повидала много кабинетов психологов, и ни в одном мне не было так спокойно, как у Джоанны.

Сегодня у меня день терапии. Сначала я побывала у Ингрид, физиотерапевта, которая полчаса растягивала и разминала мой локоть, запястье и пальцы, а теперь вот у психолога.

Я хожу к Джоанне уже почти три года – с тех самых пор, как переехала обратно в Сиэтл и перешла к ней по рекомендации моего предыдущего психолога, ушедшего на пенсию. Начинать работу с новым человеком непросто – приходится рассказывать все заново; и понятно, что психолог не будет тебя судить, а все равно страшно. Однако все это стоило пережить, чтобы найти такого специалиста, как Джоанна. Я хожу к ней раз в три недели, а иногда и реже, если справляюсь сама.

– Как дела на работе? – спрашивает Джоанна и делает глоток из кружки с акварельным пейзажем Сиэтла. Во время наших сеансов она всегда пьет чай, и умиротворяющий аромат лимона воздействует на путаницу моих мыслей не менее благотворно, чем ее вопросы.

У нее длинные темные волосы и прямая челка, глядя на которую хочется отстричь себе такую же. Сколько Джоанне лет, определить трудно – на вид можно дать и двадцать пять, однако держится она с мудростью человека, который уже многим помог одолеть внутренних демонов.

– Неплохо.

Я хожу к психологу почти десять лет, и каждый сеанс начинается с таких вот невразумительных коротких ответов. «Как ты?» – «Нормально». – «Что произошло с нашей последней встречи?» – «Да ничего». Всякий раз мне нужно время, чтобы втянуться, словно утенку, который учится плавать. Джоанна уже привыкла и дает мне время разговориться. Психотерапия и журналистика во многом схожи.

После паузы я продолжаю:

– С рукой нелегко, но я понемногу привыкаю.

– Очень тебе сочувствую. Торренс отнеслась с пониманием?

– В последнее время она ведет себя лучше обычного.

Задумываюсь, до какой степени готова делиться подробностями. Конечно, психолог никого не судит, и вряд ли Джоанна выразит неодобрение, однако я все равно не готова признаться, что манипулирую своими руководителями, чтобы заставить их вновь влюбиться друг в друга. В конце концов решаю сказать полуправду:

– Она, похоже, помирилась с бывшим мужем, и всем сразу стало легче жить.

– Бывший муж – это директор новостного отдела, Сет?

У Джоанны поразительная память – или она ведет подробные заметки. Так или иначе, она помнит имена людей, о которых я упоминаю даже вскользь.

– Да. За последние две недели – ни одного пассивно-агрессивного объявления от него и никаких скандалов в студии. Я уж и забыла, что бывает такая гармония.

– Ари, это прекрасно! – Ласковая улыбка, глоток чая. – Тебе ведь уже давно недоставало ее внимания. Есть ли надежда, что теперь его станет больше?

– Возможно. Ее хорошее настроение дает шанс. Правда, пока я ничего не предпринимаю и жду – вдруг Торренс заинтересуется моей карьерой сама. Может быть, смогу поговорить с ней об этом напрямую – не вскоре, но в некоторой перспективе.

– Когда будешь готова, мы можем обсудить с тобой стратегию. О чем бы ты хотела поговорить сегодня?

– В последнее время я провожу много времени с одним из спортивных корреспондентов, – начинаю я, решив, что можно признаться Джоанне насчет Рассела. – В романтическом плане.

– Вот как?

– Мы пока в самом начале отношений. (Буквально, потому что поцелуй в кабинете был в среду, а сегодня пятница.) Так что я еще не обсуждала с ним… вот это все. – Я обвожу комнату рукой.

После того как мы навели порядок на столе, меня одолела сонливость, и Рассел повез меня домой, заявив, что работа подождет. «Все равно не смогу сосредоточиться», – сказал он со смехом, от которого по всему телу пробежали мурашки. На этой неделе у него живет Элоди, так что мы не пересечемся до следующих выходных. Тем не менее мы постоянно переписываемся, и в ближайший же общий выходной я устрою Расселу первое за пять лет свидание.

– Я не собиралась об этом спрашивать прямо сейчас, – замечает Джоанна.

– Наверняка рано или поздно вопрос все равно возникнет.

Мы уже обсуждали это, когда я была в отношениях с Гаррисоном: почему я не могу рассказать ему об антидепрессантах и регулярных визитах к психологу. Джоанна тогда спросила: «Тебе не кажется, что ты скрываешь от него часть себя? Он ведь тебя любит, Ари. Возможно, он способен на большее понимание, чем ты думаешь. Может быть, он даже тебя поддержит». А я тогда ответила, что боюсь его потерять.

С Расселом я очень открыта, и все же он знает лишь небольшую часть моей истории. Хочется верить, что с ним будет иначе, чем с Гаррисоном, однако пока я не уверена, что стоит рисковать. Неизвестно, как он отреагирует, предъяви я ему все фрагменты своей разломанной психики, и эта неизвестность заставляет меня держать свои скелеты в шкафу.

– Поговорим лучше о чем-нибудь другом. Например о моей матери.

Джоанна так высоко поднимает брови, что они исчезают под челкой.