Прогноз погоды для двоих

– Моей, моей. Так вот – я, разумеется, хотел исправить атмосферу на станции, однако еще меня мотивировало то, что из-за их ссор страдала ты. Сейчас моя ситуация на работе уже изменилась – хотя не уверен, нашими стараниями или потому, что один из спорткоров уходит в длительный отпуск. Но одна из причин, по которым я во все это ввязался, – то, что ты так искренне хотела сблизиться с Торренс, все детство смотрела ее передачи, а реальность оказалась совсем иной. Мне было грустно видеть, что ты так несчастлива. Вот и подумал – почему бы не улучшить обстановку на работе для нас обоих, а заодно не добиться исполнения твоей мечты?

Признание Рассела лишает меня дара речи. Все это время я старательно скрывала, что несчастлива, отшучивалась, отмахивалась – а его это ничуть не обмануло.

– Рассел…

– Ох, ты, наверное, разозлилась? – Он порывается встать, но я его удерживаю.

– Нет! Просто растерялась… Я так тронута тем, что ты хотел мне помочь!

Рассел Барринджер оказался еще прекраснее, чем я думала, – а думала я о нем с утра до ночи!

Он с преувеличенным облегчением вздыхает.

– Уф!.. Опасался, что это будет наше первое и последнее свидание.

– Вот уж нет! – Переворачиваю его руку и вожу пальцем по линиям на ладони. Он подергивается, будто от щекотки, но не отнимает руки.

– Настолько утратил навыки, что даже не знаю – о чем сейчас принято говорить на первом свидании?

– Я тоже не эксперт, – пожимаю плечами я, потому что не ходила на свидания уже два года. – О работе, о семье, об увлечениях… В общем-то, все это мы уже обсудили. Обязательно всплывает тема «в жизни ты намного красивее, чем на фото» – даже если на самом деле это не так.

– Естественно.

– Иногда один спрашивает другого, почему тот до сих пор не в отношениях, и это всегда бьет по больному, но надо притворяться, что ничего страшного. Под конец – обязательно спор о том, кто будет платить по счету. – Я киваю на растерзанную упаковку от брецеля. – Рада, что ты не стал рыцарственно платить вместо меня четыре доллара.

– Только потому, что обещаю тебе купить брецель в следующий раз, когда мы сюда придем, – отвечает Рассел, едва сдерживая улыбку. Я рисую на его ладони дождевую тучку, а потом он накрывает мою руку своей, и настает его черед обводить линии на моей ладони. Он медленно водит по линии сердца туда-сюда, и я закусываю щеку, стараясь отогнать мысли о том, как он мог бы водить пальцем по моему животу, по бедрам и далее…

– Под конец я бы наверняка распереживалась, будем мы целоваться или нет.

– Кто сделал бы первый шаг – ты или я?

– Всякое может быть.

Теперь Рассел рисует круги на моей ладони, каждый раз меняя силу нажима, и это настоящий ад!

– Я могу проявить инициативу, но если первый шаг делает мужчина, он должен понимать, хочу я поцелуя или нет, и хотеть его сам. Не люблю, когда это превращается в обязанность. Предпочитаю, чтобы мужчина целовал меня потому, что весь вечер об этом мечтал.

– Примерно так?.. – Рассел выпускает мою ладонь, которая вся горит памятью о его прикосновениях, проводит пальцем по моему подбородку, притягивает для поцелуя, однако целует не сразу. Несколько мгновений его губы выжидательно трепещут в миллиметре от моих. Наконец, когда я уже готова перепрыгнуть через стол к нему на колени, он медленно-медленно прикасается к моим губам самым сладким и жестоким поцелуем. Прихватив напоследок зубами мою нижнюю губу, он отстраняется. Садист!

– Да-а… – выдыхаю я, уже тоскуя по его губам. – А если свидание окажется очень, очень удачным, я даже могу пригласить мужчину к себе домой. В зависимости от обстоятельств.

– А поконкретнее?

– Смотря насколько желаю его прикосновений.

Рассел пристально смотрит мне в глаза. Воздух между нами заряжен электричеством. Все мое внимание приковано к крепко стиснутым зубам Рассела, к движению кадыка. Я не просто желаю его прикосновений – я в них нуждаюсь.

– Итак, твой вердикт? – негромко спрашивает он севшим голосом.

– Расс… – Я кладу ладонь ему на колено. – Не хочешь заглянуть в гости?

И мы немедленно отправляемся ко мне домой.

19. ПРОГНОЗ: приятный дождь сменит беспрецедентную жару и прервет пятилетнюю засуху

До моей квартиры мы добираемся в сумерках – последние лучи солнца затухают на горизонте.

– Очень в твоем стиле! – говорит Рассел, заметив на стене плакат: усыпанный снежинками черный фон с курсивной надписью «ВРЕМЯ УТЕПЛЯТЬСЯ».

Я вешаю на место джинсовку, стараясь не зацепиться брошкой за платье.

– Брат подарил на окончание колледжа. Ты же наверняка видел этот плакат, когда провожал меня домой со сломанной рукой?

– Возможно, но я так переживал о тебе и так старался скрыть свое возбуждение, что не заметил.

– Приятно слышать, что ты тоже мучился! – с плохо сдерживаемой улыбкой отвечаю я.

Рассел снимает ботинки, аккуратно ставит их у порога и проходит на кухню. Его внимание сразу привлекает стол с бижутерией.

– Это здесь ты делаешь сережки, бусы и брошки, которые намерена ввести обратно в моду?

– Ага. Хотя сейчас малость не до того.