Программа

Он долго ждет, и я думаю, выйдет ли он. Когда включается свет, я понимаю, что он уходит. Дверь захлопывается, но еще минуту я сижу неподвижно, жду, пока пройдет боль в голове. Она не проходит. И у меня в груди что-то обрывается.

Твой мозг — как китайский фарфор.

Я открываю глаза, щурюсь, глядя в ветровое стекло. Мне нужно найти Риэлма. Со мной что-то не так. Я думаю, что заболеваю.

* * *

Когда я еду по длинной подъездной дорожке Риэлма, уже темно. Головная боль наконец ослабла, и я чувствую только болезненное пульсирование. Дождь пошел в ту же минуту, когда я отъехала от дома Джеймса. - наверное, это что-то предвещало. Теперь дождь еще сильнее стучит по лобовому стеклу. Я надеюсь, Риэлм дома. Он должен быть дома.

Я нетерпеливо стучу в дверь. Я вся промокла, пока поднималась к дому. Ко мне прилипла рубашка, и боль эхом отдается у меня в висках, заставляя меня слабеть. Когда я слышу щелканье замка, я почти врываюсь внутрь.

- Слоан? - Риэлм стоит, потирая голову, с напуганным лицом. На нем только пижамные штаны. - Что ты тут делаешь? Что случилось?

- Я разваливаюсь на части, - в отчаянии говорю я ему. - Я буквально разваливаюсь на части.

- Сладенькая, - Риэлм обнимает меня, и я прижимаюсь щекой к его теплой груди.

- Садись, - говорит он и ведет меня на диван. Снаружи грохочет гром, но в гостиной Риэлма тепло, а в камине тлеет огонь. Он садится рядом со мной, а я все трясусь, мне неудобно в мокрой одежде.

- Что происходит? - спрашивает он.

- Голова болит, - отвечаю я, - и боль в груди такая, как будто из меня вырывают сердце. Меня разрывает на кусочки. Не знаю, смогу ли я это пережить.

- Шшш... - говорит Риэлм, - конечно, сможешь. Ты ведь выжила в Программе, так?

Он замолкает, резко выдыхает воздух.

- Это из-за того, что я рассказал тебе о Брейди? Это я виноват?

- Нет. Это не твоя вина. Я спросила у папы, и он подтвердил, что Брейди покончил с собой.

Я закрываю глаза, не хочу говорить это вслух.

- А потом я пошла в Велнес центр, и один парень сказал, что без воспоминаний я никто.

Я поднимаю глаза и смотрю на Риэлма.

- Я ничто?

- Нет. Ты просто поправилась.

Поправилась. Были времена, когда я была рада, что освободилась от эпидемии. Но теперь это значит, что я одна в этом хаосе, что я потерялась в собственной жизни.

- Тот парень из центра, - говорю я, - сегодня он умер у меня на глазах — Быстросмерть. Потом я поехала к Джеймсу, но он был так жесток. Так отстранен. И я не знаю почему, но меня просто убивает, когда Джеймс иногда так себя ведет.

Я замолкаю.

- Вот тогда боль и начала усиливаться, а еще заболело в груди. Господи, Риэлм. Мне кажется, я схожу с ума.

Риэлм смотрит на свои колени, нахмурившись, как будто напряженно думает. Он ничего не говорит, и я беру его за руку.

- Почему мне так больно? - спрашиваю я. - Я не видела это больше ни у кого из возвращенцев. Я думаю, мне нужно вернуть мои воспоминания.

- Не нужно, - говорит он, - иногда лучше не знать.

Я смотрю на его опущенные темные глаза, на его шею со шрамом. Думаю о том, что он любит меня. Что он спасал мою жизнь в Программе несчетное количество раз. Сердце у меня стучит, во всем теле боль, но я думаю. Что, может быть, сейчас мне нужно, чтобы кто-нибудь позаботился обо мне.

Так что я наклоняюсь и целую его, не обращая внимания на острое чувство вины, которое пронзает мое сознание. Я отодвигаю его в сторону, и мои губы прикасаются к губам Риэлма. Через секунду он отвечает мне, и целует меня, обняв за талию и посадив к себе на колени, снимая с меня мокрую рубашку.

Я хочу забыть обо всем. Хочу забыть о Джеймсе.

Грудь снова переполняет резкая боль, но потом мы с Риэлмом падаем с дивана, мы лежим на ковре, и он наверху. Он целует меня в шею, его руки ласкают мое тело, а я пытаюсь почувствовать его. Почувствовать каково это быть с ним.

Но я нахожусь за миллион миль отсюда, и все, что я чувствую — потерянность и одиночество. Я одна.

Губы Риэлма останавливаются рядом с моим ухом, он тяжело дышит. Я осознаю, что лежу на спине и смотрю в потолок, а из глаз у меня текут слезы. Рука Риэлма соскальзывает с моей груди, и он поворачивает меня к себе.

- Ты не хочешь этого, - говорит он с печалью в голосе. - Ты все еще любишь его.

Его слова поражают меня, но я не спорю. Он назвал словами то чувство, которое бушевало внутри меня. Внезапно я понимаю, что действительно кого-то люблю. Другого.

Риэлм пытается отсмеяться, качая головой.

- Господи, - говорит он, - А он тот еще козел.

Риэлм лежит рядом со мной, и мы смотри в потолок с деревянными балками.

- Это ведь Джеймс? - спрашиваю я, не зная, что делать.

- Да, - отвечает Риэлм. - Ты любишь его. Всегда любила. И то, что ты не с ним, сбивает тебя с толку. Может, ты его не помнишь, но твое сердце помнит.

Риэлм поворачивается ко мне.

- Я хотел быть тем, кто сделает тебя счастливой, но ты всегда будешь принадлежать ему.

Я вздыхаю, не совсем отрицая это, но все же ничего не понимая. Меня охватывает одиночество.

- Нет, - говорю я, - эта часть моей жизни кончена. Не думаю, что он еще любит меня. По крайней мере, сейчас.

- Он любит, - вздыхает Риэлм, - точно любит.