Программа

Я думаю, стоит ли мне целенаправленно нарушать правила. Риэлм сказал, что я должна остаться жива. Остаться здоровой.  А это может поставить под угрозу и то, и другое.

- Ты так повеселишься со мной, - шепчет Джеймс.

- Да ну?

- Я буду стараться изо всех сил.

Я вздыхаю, еще раз осторожно оглядываю коридор и, до того, как кто-нибудь заметит это, хватаю свои вещи и выхожу с Джеймсом из школы.

Часть 3. Глава 12

- Я смотрю, твой папа снова одолжил тебе машину, - говорю я, пока мы едем.

- Я украл ее. Ему больше не нравится, что я ее беру. Что-то подсказывает мне, что никогда и не нравилось, но после того, как я вернулся из Программы, он старался вести себя вежливо.

Я складываю руки на коленях, думаю, стоит ли рассказывать ему об отношениях, которые у нас были. Джеймс ведет машину, а я замечаю, что на его мизинце все еще повязана нитка с моей рубашки.

- Куда мы едем? - спрашиваю я.

- Я тут нашел одно местечко. Там... красиво. Хотел показать его кому-нибудь, но, знаешь, друзей у меня немного.

- Может, все дело в твоем искрометном характере.

Он смеется.

- Ну же, Слоан, ведь я не так уж и плох?

- Ты ужасен.

Его улыбка блекнет, и он, похоже, о чем-то думает, пока мы едем по полям и пастбищам.

- Мне не нравится, когда мне причиняют боль, - говорит он. - Я помню это, даже хотя я еще был ребенком. Думаю. Это как-то связано с маминым уходом — даже если я не знаю, как или почему она ушла — но я предпочитаю держать всех  на расстоянии. Чтобы это не разрушило меня.

- Но ты ведь впустил Брейди, - тихо говорю я. Меня он тоже, должно быть, когда-то впустил.

Джеймс кивает.

- А теперь этих отношений больше нет, и от этого вроде как больно. Знать, что у меня что-то было, чего больше нет. Как будто у меня в груди дыра. Иногда я думаю, что эта боль может убить меня.

Я понимаю, что он имеет в виду. Пустота, у которой как будто нет причин. Что-то, что нельзя заполнить. Теперь я понимаю, что имел в виду Риэлм, когда говорил, что одно или два воспоминания могут свести с ума.

Джеймс тяжело вздыхает и включает радио.

- Ты портишь все веселье, Слоан. Предполагалось, что эта поездка взбодрит нас.

- Ты прав.

Я устраиваюсь поудобнее и наблюдаю за ним. Мне нравится спокойное, расслабленное выражение его лица, особенно если учесть, что я знаю, что под ним скрывается что-то темное. И что быть может, другая сторона этой темноты — страстная любовь.

Любовь, которую он испытывал ко мне.

Джеймс сворачивает на улицу с двусторонним движением, и я снова смотрю на его руку, на белые шрамы на ней. Я рассеянно протягиваю руку и провожу по ним указательным пальцем, а он ахает.

- Прости, - говорю я, опустив руку, - мне просто интересно, откуда они.

- Все в порядке, - говорит он. - Когда я вернулся, я спросил о них отца. Он сказал, что у меня была безобразная татуировка, и что в Программе вывели ее. Странно, правда? То, что они вывели простые чернила с моего тела. Если бы я знал, что они это сделают, я бы оставил им особенное послание у меня на заднице.

- Четко сказал.

Он смеется.

- Прости.

Джеймс смотрит на меня, его глаза бегают по мне, как будто он пытается понять, что у меня на уме.

- Мне понравилось, - тихо говорит он, - когда ты так до меня дотронулась.

У меня в животе порхают бабочки, но Джеймс снова смотрит на дорогу. Я снова протягиваю руку, у меня немного дрожат пальцы, когда я глажу его шрамы. Провожу по ним рукой.

Я смотрю, как расслабляются его плечи, а на губах появляется легкая улыбка. Его кожа такая теплая, и я думаю, что мне, наверное, раньше нравилось прикасаться к нему. Я наклоняюсь и осторожно целую его шрамы. А потом выпрямляюсь и смотрю в окно, а все мое тело наполняет желание.

- Я поцеловала их и все исправила, - говорю я.

И мы молчим, пока Джеймс не говорит:

- Да, так и есть.

* * *

Когда Джеймс останавливается рядом с заросшим травой холмом, сердце у меня уже бьется ровнее. Он выключает зажигание и тянется на заднее сиденье, чтобы достать покрывало.

- Вот мы и приехали, - довольно говорит он. Я выглядываю из окна, и у меня перехватывает дыхание.

- Что-то не так? - спрашивает он.

- Это... - я пытаюсь дышать ровнее, пытаюсь перебороть печаль.

- Мы у реки, - говорю я.

- Я знаю, тут немного холодно, но просто потрясающе, - говорит он мне, как будто меня нужно убеждать в этом. Как будто я тут впервые.

Я смотрю на него со слезами на глазах.

- Знаю, - говорю я, - Брейди все время возил меня сюда.

У Джеймса вытягивается лицо, и он смотрит вниз, на полотенце у себя в руках. Я вижу, что он пытается что-то вспомнить, и понимаю, что у него не получается.

- Прости, - бормочет он, - нам следовало...

- Да нет же, - говорю я, - мне здесь нравится.

И я действительно имею это в виду. Если я и могла почувствовать близость к брату, это было бы в этом месте. Джеймс, которого это, похоже, успокоило, вылезает из машины. Он ждет меня, и мы идем по траве.

От вида реки захватывает дух. На поверхности воды блестит солнце, и небольшие волны плещутся о крупные камни на берегу.

- Тут даже лучше, чем я помню, - говорю я.

- Я надеялся, что тебе понравится.

Я смотрю на него искоса.

- Ты думал обо мне?