Программа

Эрни резко подался вперед и закричал, придвинув лицо чуть ли не вплотную к лицу Тима. Тим отшатнулся назад, случайно задел и сбил что-то со стола и откатился на кресле на колесиках к стене. Эрни замолчал на сотую долю секунды, только чтобы лихорадочно втянуть воздух в легкие, и продолжил кричать. Мисс Лиу влетела в комнату, вид у нее был очень взволнованный. Тим услышал, как в коридоре тяжело отдаются шаги санитаров.

Эрни кричал так громко, что его голос перешел в хрип. Он резко подпрыгнул на стуле, но не сделал попытки наброситься на Тима или на мисс Лиу.

Два мощных санитара ввалились в комнату, за ними вбежал врач. Подняв руку в успокаивающем жесте в сторону Эрни, мисс Лиу посмотрела на Тима:

— По-моему, вам лучше уйти.

Один из санитаров схватил Эрни за руку, тот упал на пол и заметался из стороны в сторону.

Крики Эрни все еще эхом отдавались в коридоре. Тим поспешил к выходу.

За столом в приемном отделении никого не было. Тим скользнул за прозрачную перегородку и открыл толстенный журнал посещений. Тим пальцем провел по графе «Имя пациента». Имя Эрни Трамина встречалось по нескольку раз на каждой странице. Тим переключил внимание на графу «Имя посетителя». Дженифер Трамин. Пьер Трамин. Пьер Трамин. Микка Трамин. В коридоре послышались шаги, они быстро приближались.

— …никогда не видела его в таком состоянии.

— …успокоительные быстро снимут приступ.

Тим лихорадочно пролистывал последние несколько страниц. Дженифер Трамин. Пьер Трамин. Реджи Ронделл. Он посмотрел, каким числом было отмечено последнее имя: 02.05. Около двух месяцев назад.

Тим бросил журнал посещений под стойку и вышел из-за перегородки как раз в тот момент, когда медсестра вывернула из-за угла в сопровождении санитаров. Проходя мимо пациентов, у которых сорвалось занятие йогой, Тим вынул из кармана сотовый и нажал кнопку вызова.

— Да? — ответил мужской голос.

— Пьер Трамин?

— Да.

— Здравствуйте. Меня зовут Тим Рэкли. Я судебный исполнитель. — Приступ гордости, который он почувствовал, представившись подобным образом, быстро прошел, когда Рэкли вспомнил о том, что это только временно. — Доктор Бедерман направил меня к вашему сыну.

— Послушайте, если вы можете сделать что-то, чтобы поймать тех подонков, которые сделали это с Эрни…

Тим подумал о том, сколько раз имя Пьера появлялось в журнале посещений. Каково было родителю видеть своего ребенка, уже вполне взрослого человека, в таком состоянии?

— Я сделаю все, что смогу, сэр.

— Если я могу вам чем-то помочь… я готов.

— Вообще-то у меня есть несколько вопросов. Как называлась секта, в которую вступил Эрни?

— Мы этого не знаем. Пытаться разговаривать с ним на эту тему было совершенно бесполезно и очень мучительно.

— Он никогда не упоминал имени кого-нибудь из членов секты?

— Нет. У него развилось сильное психическое расстройство к тому времени, когда нам удалось наконец его найти. Он признал, что попал в какую-то группу людей, и мы по некоторым признакам поняли, что это секта. Но он не назвал ни одного имени, адреса, ничего такого. Он совсем расклеивался, когда мы пытались давить на него, так что мы просто оставили эту тему.

— Некоторое время назад к вашему сыну приходил посетитель. Друг по имени Реджи Ронделл. Вам знакомо это имя?

— Нет. Подождите минутку, — раздался шорох, потом опять голос Пьера в некотором отдалении. — Эй, Микка, ты когда-нибудь слышала о Реджи Ронделле, приятеле Эрни? — Тим терпеливо ждал. Голос Пьера снова четко послышался в трубке: — Нет. У Эрни такого друга не было. По крайней мере, в Пеппердине.

— А может быть такое, что просто вы и ваша жена никогда не слышали об этом друге?

— Нет. У нас в семье очень близкие, доверительные отношения, — он осекся, — то есть у нас были близкие доверительные отношения. Мы знали всех друзей Эрни до того момента, как он пропал.

— А для того чтобы навестить Эрни в больнице, человек обязательно должен получить ваше разрешение?

— Теперь да. Но до недавнего времени Эрни мог звонить по телефону и сам вписывать фамилии в список посетителей, которых к нему пускали. Ему… — Тим терпеливо ждал, когда Пьер справится с собой и продолжит, — ему стало хуже около месяца назад. Тогда я стал его опекуном.

— Мне очень жаль это слышать, сэр.

— У нашего сына в голове словно засело что-то, что пожирает его изнутри. Пожирает того мальчика, которого мы воспитывали и знали, — послышался приглушенный звук, словно Пьер высморкался. — Сколько вам лет, мистер Рэкли?

— Тридцать четыре.

— У вас есть дети?

— Нет.

— Когда будут, следите за ними. Никогда не знаешь, кто может встретиться им на пути.

Тим помолчал немного, затем ответил:

— Обязательно, сэр. Я так и сделаю.

6