Программируя Вселенную. Квантовый компьютер и будущее науки

В физическом сообществе нет согласия касательно многомировой интерпретации квантовой механики. В 1997 г. я обсуждал эту проблему с физиком из Оксфорда Дэвидом Дойчем, ярым сторонником многомировой картины. Я не уверен, кто вышел победителем в споре, – по крайней мере, в этом мире{10}. В последующих разделах книги я буду использовать «многоисторийную» интерпретацию квантовой механики, предложенную Гелл-Манном и Хартлом. В этой интерпретации квантовая механика поддерживает наборы декогерентных историй так, как описано выше. В реальности реализуется только одна история из этого набора. Остальные истории соответствуют недоступным частям волновой функции. Эти истории соответствуют возможным событиям, которые на самом деле не произошли. (Или, как сказал бы Дэвид Дойч, не произошли в этом мире.)

На мой взгляд, многомировая интерпретация не вполне честно используют выражение «на самом деле». Обычно люди используют фразу «на самом деле», чтобы описать то, что происходит в реальности: я на самом деле написал эти слова, и вы на самом деле их читаете. Есть другие части волновой функции, где я написал что-то другое, а вы смотрите телевизор. Но эти части волновой функции не соответствуют тому, что произошло на самом деле. Они похожи на расходящиеся тропки из рассказа Борхеса: даже если они и существуют, то не оказывают никакого влияния на реальность.

Глава 6 Атомы за работой

Разговаривая с атомами

В Нью-Йорке полно людей, которые бродят по улицам и разговаривают сами с собой. Если их спросить, что они делают, они скажут, что общаются с голосами, которых кроме них никто не слышит. Однажды утром, когда я учился в Нью-Йорке, я завтракал у стойки в польском кафе рядом с моей квартирой на углу Второй стрит и авеню B. Я только приступил к своей яичнице с польской колбасой, как вдруг сидевший рядом человек схватил меня за руку, пристально посмотрел мне в глаза и произнес: «Они взяли мозг Эйнштейна и пересадили его в мою голову».

«Серьезно? – отозвался я. – Тогда у меня к вам есть несколько вопросов». И я начал спрашивать, что он думает о квантовой механике и общей теории относительности. К сожалению, судя по его ответам, пересадка мозга прошла не слишком удачно.

Эйнштейн с подозрением относился к квантовой механике. Как мы уже говорили, он никогда не принял до конца эту теорию и не доверял ей. Его не устраивала присущая ей неопределенность. Квантовая механика противоречила его мощной интуиции, впрочем, как и интуиции подавляющего большинства других людей, а Эйнштейн уж точно имел право доверять своим инстинктам. Но здесь интуиция подвела Эйнштейна. Да, квантовая механика вероятностна по своей природе, но ее истинность подтверждают буквально миллионы научных экспериментов.

Чтобы увидеть, как квантовая механика вводит во Вселенную вероятность, полезно рассмотреть простой пример: квантовую игру в кости. (Я давно работаю «атомным массажистом», и у меня есть некоторая практика в квантовой игре на деньги.) Итак, возьмем атом. Облучим его лазером. Теперь облучим его другим лазером и посмотрим, излучает ли наш атом свет. Если излучает, назовем это состояние 0. Если не излучает, назовем это состояние 1. Половину времени атом будет излучать свет (0), а половину времени останется темным (1). Так рождается новый бит.

Давайте пристальнее рассмотрим процесс облучения атома: именно он позволяет нам говорить с ними и слышать, что они отвечают. В отличие от нью-йоркских бродяг, атомы дают реальные ответы: они отвечают на наши вопросы, либо излучая свет, либо нет. Чтобы понять, что отвечают атомы, нужно хоть немного знать их язык.

Атому мы кажемся такими же, какой Земля кажется муравью: очень большими. Обычный размер атомов – несколько десятимиллиардных долей метра, ангстрёмов. Это крошечные, упругие сферы, которые удерживаются вместе благодаря электричеству. В атоме есть компактное ядро, состоящее из протонов (заряженных положительно) и нейтронов (у них заряда нет). Почти вся масса атома приходится на ядро. Ядро окружено облаком электронов, массы которых почти в две тысячи раз меньше, чем у протонов или нейтронов. Электроны заряжены отрицательно и поэтому притягиваются к положительно заряженному ядру; в облаке столько же электронов, сколько протонов в ядре, так что атом в целом электрически нейтрален.