Прогулюрк. Omnis existentia

Каждый час слышались крики немцев, ругань, выстрелы. Так прошло несколько дней. Немцы стали как будто больные, с синяками под глазами и трясущимися руками. По большей части, они были пьяны и даже не пытались охранять нас. А каждую ночь приходило оно и забирала одну или две жизни. Мне было жалко простых солдат, так как они лишь исполняли приказы, но я знала – их наказывали.

Мама посыпала порог солью и молилась. Она почти не спала, как и большинство жителей нашего села. Всех сковал страх, но не страх за жизнь – это был страх потерять душу. В один из редких тихих часов я услышала, как взрослые переговаривались о том, что нас от кровожадного чудовища спасает лишь везение да охранные молитвы, да заступничество Высших сил.

За сутки до Рождества в Грузском осталось лишь 15 немцев. Их начальник стал истеричным: каждый день он вызывал всех жителей села на поляну перед домом старосты и каждый день на теле дочки старосты появлялись новые кровоподтеки и рубцы. Ее глаза заплыли, а губы превратились в кровавую корку. Киргхофф визжал и брызгал слюной.

На дворе было 6 января и под вечер нацисты согнали всех жителей в амбар, а затем закрыли его снаружи. Один из них, хромая, обошел амбар с канистрой. Мамка начала молиться, а другие бабы заголосили. Мне стало очень страшно. Страшнее, чем видеть в окно это существо. Я знала, я чувствовала. Это конец.

Внезапно послышались крики немцев, одиночные выстрелы и наступила мертвая тишина. В ворота кто-то ударил с такой силой, что они еле устояли. Затем, они открылись.

Возле дверей лежал молоденький германец с канистрой. Его глаза были выдавлены, а трахея торчала из горла. Он все еще трепыхался в агонии, но через несколько минут затих.

Горстка нацистов с испуганными глазами собрались в доме старосты. Киргхофф зажимал переломанную руку – кость торчала из плоти и белела даже в темноте. Кажется, у него начался жар и бред, но он не подпускал деревенскую травницу к себе. Он больше не выходил из хаты и мы слышали лишь вопли из-за закрытых ставен.

Дочка сельского старосты ушла в темноту. Через несколько часов ее нашли за одним из амбаров. Она лежала в снегу, будто спала. на ее лице играла улыбка. Ее окоченевший труп убрали в сени одного из пустующих домов. Через несколько часов он исчез.

Наступило Рождество. Немцы больше не охраняли нас – их осталось слишком мало. Да и мы их больше не боялись: они выглядели как маленькие испуганные дети, кем они и были без своих кошмарных офицеров. Каждую ночь кто-то из них пропадал. Всех, кого мы находили, сложно было опознать – их лица были изуродованы, а животы вспороты. Мы хоронили их на нашем кладбище, хоть и на отшибе.

***

К тому времени, когда пришли советские войска, ни одного из нацистов не осталось в живых. Не осталось даже их тел – находили только форму и технику. Куда пропал их главный – я не знаю, его тоже не нашли. А куда делось оно…лучше бы оно просто исчезло. Но я уверена, что оно ждет где-то там. До сих пор. И оно снова голодно и жаждет покарать непослушных.

Ему не дают имен. Его боятся. У них, у нацистов, оно стало Крампусом. Мы так и не дали ему другого имени кроме того, что дал ему Мишка, но снова произносить его я не хочу.

Я знаю истину о том, что произошло в далеком 44 году. Я знаю, что существо все еще находится там, в Грузском. Оно ищет способ выйти в наш мир. Оно ищет новое имя. Оно жаждет заполучить тех, кто выходит в Святочную Ночь из дома и нарушает правила, ставшие заповедями. И не дай Бог, Сашка, ты дашь ему это имя…

Поэтому никаких коверканий и марш домой!

Часть 2

Из записок Ульрика Киргхоффа, штурмбанфюрера СС

Найдено в частном архиве

3 января 1944 года

Пересечение Лей-Линий привело меня в эту деревушку унтерменьшей. Слава Фюреру, местные не знают о том, что они могут сотворить, эти примитивные верования не позволяют им подняться из грязи и увидеть славу и мощь Истинной Природы.

Магистры Туле отправили меня сюда, в тыл врага, чтобы я мог совершить ритуал и призвать новую надежду рейха. Экспедиция в Р’льех провалилась, Анунг ун Рама достался американским предателям, переманить на свою сторону божественного обманщика Локи с Kahler Berg* не удалось. На мне лежит ответственность за будущее Тысячелетнего Рейха, за вечную славу Фюрера!

Со мной двое моих верных товарищей, Фридрих Гронвальд и герр Стандер. Оба носят тоттенкомф. я могу положиться на них. Они уверены – ритуал пройдет успешно и для этого есть все предпосылки: Один благоволит нам, жертва уже была принесена, земля насытилась славянской кровью и арийским семенем. Нас ждет завершающая стадия уже через несколько дней.

*-Возможно, герр Киргхофф имел ввиду Лысую Гору, расположенную в Киеве на станции метро Выдубичи (надпись на полях)

5 января 1944 года

Сегодня идеальная ночь для открытия врат к Древним. Мы должны собрать все силы нашей арийской души и приступить к ритуалу. Я не забыл слова. Я никогда их не забуду: