Прогулка по висячему мостику

— Сейчас, мы просто объясняем тебе причину нашего определенного отношения к Женечке и не более того. А понять и не пытайся. Пока не пытайся. Вот когда придет время, тогда и пытаться не понадобится — все само станет ясным и понятным.

— Хорошо. Не настаиваю. И все-таки, почему Женечку так беспокоит тема проходов?

— Воплощенное в человека относительно постоянное осознание, — начал объяснение Зив, — если ему удается осознать свою суть, рано или поздно селится там, где есть проходы. Притом, как правило, это проходы, стражами которых являются духи. Животные и растения редко открывают свои сети людям и то, как правило, да практически всегда, только по просьбе дружественных духов.

— Женечка, естественно, сразу увидел, что в этом доме есть проход, — продолжил Лоренц. — Но долгое время он не знал, кто является его стражем. И до поры до времени даже не задавался этим вопросом. Ему и в голову не могло прийти, что стражем твоего прохода может оказаться животное. С его точки зрения такое в принципе невозможно.

— Свободы перемещения ему с лихвой хватает, — снова взял слово Зив. — Как ты понимаешь, за две с половиной тысячи лет со многими можно договориться. Так что сетью, которая со временем должна будет оказаться предоставленной тебе, он не особо интересовался. Он и не стал бы ею интересоваться даже тогда, когда ты начала бы ею активно пользоваться.

— Но тут случилось нечто Женечкой непредвиденное и нежданное. А случилось это совершенно банально и прозаично, по совершенно банальной и прозаичной причине: ему осточертело мотаться к тебе на такси, выслушивая каждый раз брюзжания водителя по поводу разбитой дороги.

— И вот тут-то он и обратился к своему стражу с просьбой открыть для него наш проход. Он считал это плевым делом, так как вся сеть ему совершенно ни к чему. В таких случаях загвоздок, как правило, не возникает даже между стражами, которые не испытывают друг к другу дружеских чувств. Его страж, естественно, вступил с нами в переговоры, ну а мы, как ты уже знаешь, выставили свои условия.

— Можно один вопрос?

— Хоть тысячу! — промурлыкал Лоренц, вытягиваясь на диване.

— Вы о страже всегда говорите в единственном числе, но ведь вас двое?

— Мы уже очень давно объединили наши сети в одну и контролируем ее напару. Но если быть точным, то дверь в цоколе — относится к моей сети, — проурчал Зив.

— Ясно, — сказал Ира. — Давайте вернемся к Женечке.

— Давайте, — согласился Зив. — Так вот, когда Женечка услышал о том, что страж этого прохода животное, он не поверил своим ушам. А когда узнал о наших условиях, ему и вовсе поплохело. Он вспомнил о приглашениях, которых к этому моменту было уже два, и ему стало окончательно хреново.

— Теперь он всерьез боится за тебя и еще сильнее боится тебя саму.

— Ох! Как хочется спросить: ну почему? Однако знаю — не скажете.

— Ира, не переживай, твой Женечка хороший, — как бы стараясь подбодрить ее, урчал Зив. — И ты хорошая, и мы хорошие, и тот, кто послал тебе приглашения, тоже хороший. Это люди все разногласия битвой добра со злом объясняют. Воюют, как правило, хорошие с хорошими. Вот то, что они воюют — это воплощение зла, но не они сами. Сейчас главное пойми, что Женечка тебе не враг и мы тоже. И тебе не нужно выбирать с кем идти по жизни, тем более что у тебя своя дорога. Многое в этом огромном Мире невозможно примирить, но это не значит, что война объективно неизбежна. Что бы ни случилось, не давай злу воплощаться и заставлять страдать тебя.

— А других?

— У тебя реально, на всех уровнях реально, есть только ты сама, — ответил ей Зив.

— Разделяй и властвуй! Замечательный лозунг, если понимать его, как: разделяй то, что невозможно примирить и властвуй собой, — посоветовал Лоренц.

— Я, кажется, поняла.

— Что именно? — спросил Зив.

— Сейчас попытаюсь сформулировать… В состоянии войны находятся не люди и другие формы жизни Земли, то есть животные, растения… В состоянии войны их естественные и сверхъестественные сути.

Неравнозначность воплощений в естественном и сверхъестественном смысле абсолютно различна. То есть, в реальной земной жизни: где червяк, а где президент какой-нибудь державы — между ними пропасть. Но не менее глубокая пропасть может быть между ними и в ирреальном, только вот червяк может оказаться богом, а президент — едва переплетенным на миг сгустком нитей.

Этого и не принимают в расчет люди. Обычные об этом и не подозревают. А такие, как Женечка, сознавая, что это так, тем не менее…

В реальной жизни они вполне могут быть лидерами Greenpeace-а и всеми силами защищать «братьев наших меньших». Но они и в ирреальном продолжают считать их таковыми.