Прогулка по висячему мостику

— Генка! Если ты слепой, я не виновата, — смеясь, съязвила Ира.

— Воистину слепой! — Генка вдруг демонстративно поднялся и обошел вокруг стола. — Прошу прощенья… — он, перемахнул через диван, и оказался между Женечкой и Наташей. — Так! Евгений Вениаминович! А сгинь-ка ты отсюда! Сгинь, сгинь! — повторял он, вытесняя Женечку.

Наташа оказалась отнюдь не дурой и сразу сообразила, что артист, пусть даже и цирковой, куда круче какого-то там переводчика. Тем более что Генка сходу сделал ее настоящим центром внимания.

— Господа! Вы вообще знаете с кем за одним столом сидите? — начал он, передвинув к себе свою тарелку с бокалом.

Тем временем Женечка, не привлекая к себе внимания, выскользнул из-за стола и увлек за собой Иру. А Генка начал, невероятно присочиняя для пущего понту, рассказывать о Наташином модельном прошлом.

— Откуда он знает? — вполголоса удивилась Ира. — Я ему точно ничего не говорила.

— Миссия у него такая: все знать, — так же вполголоса ответил Женечка и добавил. — Идем ко мне.

Он увлек Иру к проходу, и вскоре они уже сидели в его гостиной.

— Теперь часа два точно можно не появляться, — со вздохом облегчения констатировал Женечка.

Ошибся он ненамного. Через час сорок после их бегства в тишину и покой запел Женечкин мобильник. Женечка глянул на экранчик и, не отвечая, выключил.

— Ну что — по коням! Генка взад требует.

Генкиными стараниями их отсутствия никто не заметил. К тому же постарался он так, что явились они буквально за пять минут до начала бурного прощания, ненавязчиво тоже организованного Генкой.

— Натулечка! Я тебя покину на секундочку, — проворковал Генка, галантно помогая «Натулечке» встать из-за стола. Ее глаза кокетливо расширились легким жеманным недовольством. — Видишь ли, Натулечка, артисты, как и все нормальные люди, периодически писают, а иногда еще и какают, — радостно пояснил он причину минутного расставания.

«Натулечка» стала пунцовой и, как и ожидал Генка, скрылась вместе со своим смущением в толпе, придающей гостиной подобие порядка. Генка тем временем выудил из этой толпы Иру и Женечку.

— Ребят, может вы и подольше посидеть хотели, но я страсть как с вами пообщаться хочу, раз оказия такая вышла. Так что извиняйте, что так быстро все свернул, — вполголоса сказал он им, а потом со вздохом посмотрел на Женечку. — Женич, до дому я ее провожу, но спать я с ней не буду — хоть убивай. Так что, будь другом, забери меня оттуда — страсть как неохота на такси сюда возвращаться.

— Хорошо, — Женечка, улыбнувшись, похлопал Генку по плечу. — Звякнешь, как управишься, и жди меня на остановке.

— Как скажешь.

Генка отошел от них, заручившись поддержкой Татьяны Николаевны, технично вытолкал всех гостей на улицу и быстренько распихал по машинам, распределив Дашуньку к Владу, Алиночке, Люсе и Николаю, а сам уселся вместе с Наташей на заднее сидение к Валентинычу. Когда машина выехала за ворота, пред Ириным и Женечкиным взором предстала душещипательная сцена страстного поцелуя в неподражаемом исполнении, усиленно подмигивающего свободным глазом, Геннадия Логинова.

— Ф-у-у-ух!!! — тяжело перевела дух Ира, как только машины скрылись из вида. — Отдохнули!!!

Женечка молчал. Они поднялись в гостиную и стали помогать Татьяне Николаевне ликвидировать последствия нашествия. Генка позвонил, когда уже все сияло чистотой, а Татьяна Николаевна ушла домой.

— Ир, будь другом, сходи за ним, а то он мне весь мозг выест.

Ира, ничего не сказав, отправилась за Генкой.

— О! Ирчик! А Женич где? Боится, сволочь?

— Что-то вроде того. Сказал, что ты ему весь мозг выешь.

— И выем! Придурок! На приключения потянуло!

— Ген, да ладно тебе!

— Ирчик, знаешь, он, конечно, умный и мудрый, но периодами так дурковать начинает! У меня волосы во всех местах дыбом встают!

— Да успокойся ты, Ген. Ему просто эта Наташа давно уже оскомину набила.

— Ой, Ир, ну что я эту твою Наташу не знаю? Ну — дура! Ну что теперь! На нее раз шикнул — она и свалила! Прям уж так достала бедного, что и мочи никакой нет! Да плевать мне на эту Наташу!

— Да ему тоже плевать, просто случай подвернулся, вот и поглумился малость.

— Ага! Самую малость! Что аж тебя за мной послал!

— Геночка! Успокойся!

— Вот сейчас Гарову мозги выем — и успокоюсь!

— Ладно! Выешь! Идем.

Ира взяла его за руку, и они вошли к ней в дом.

Женечка сидел на диване в компании Зива и Лоренца. На столе стояли пять чашечек с раскаленным кофе.

— Ну что, Женич, опять дуркуешь? — грозно спросил Генка, едва поднявшись в гостиную.

— Генка, отвянь! — небрежно бросил ему Женечка.

— Что значит, отвянь?

— Это значит — прекрати.

— Что значит, прекрати?! Я еще и не начинал!

— Вот и не надо, по крайней мере, при Ирке.

— А-а! Так значит, при Ирке не надо! А чудил ты, сволочь, не в ее доме?

— Послушай, оставь в покое Ирку и ее дом. Она прекрасно все понимает.

— Так значит, понимает! Женич, а тебе не кажется, что ты — банальный козел?

— Генка, я уже перекрестился, так что больше не кажется.

— Не! Ирчик! Ну ты слышала?!

— Слышала, Ген, и больше не имею ни малейшего желания слушать, как вы тут препираетесь.